Кочевник

В профиль вроде человек, пусть и чрезмерно худой. Одет в лохмотья и с оружием явно дружит, судя по тесаку в правой руке. Шалу только не нравился приплюснутый нос и обтянутая бугристой кожей абсолютно лысая голова. Генетическая предрасположенность или местный обычай? Человек сделал шаг в сторону и развернулся. Ну и рожа, маму твою…

Близко посаженные раскосые глаза расширились, увидев Шала. Тот медлить не стал, тем более что рука с топором недвусмысленно взлетела вверх. Шагнул навстречу, ударил левой ладонью снизу вверх в нос, вбивая хрящ глубоко в череп, и правой вырывая из ножен свой нож, за секунду до этого большим пальцем смахнув с рукояти удерживающий хлястик. Обильно хлюпнула заливающая лицо кровь и тело с угасающим в глазах огоньком откинулось назад, рухнув на пол. Слушая бухающее сердце, Шал, выставив нож перед собой, повернул голову к двери, ожидая чужого подкрепления, но на улице не было других звуков, кроме гвалта ворон.

Оттащив тело в мрак цеха, нащупал пульс. Жив, в отключке проваляется долго, и если придет в себя, гнусавить будет всю оставшуюся жизнь. Можно двигаться дальше, только оставлять лысого в тылу не хотелось. Мало ли, найдет кто раньше времени, или придет в себя и побежит предупреждать сородичей. Хотя нет, не побежит, скорее поползет, у него гарантированное сотрясение мозга, башкой о бетон приложился хорошо. Но даже этого допустить нельзя. Раз они, как троянцы, украли у него женщину, значит, война, а на войне диверсанты тылы подчищают. Забрав из расслабленных пальцев топор, подтащил бесчувственное тело к бункеру и без сожаления отпустил в антрацитовую темноту. Скорый шлепок возвестил о близком расположении дна. Ну, выберется, значит, везунчик.

Топор Шалу понравился. Большой диск от циркулярной пилы, вставленный в деревянное древко и зафиксированный шестимиллиметровой катанкой. Судя по отполированному до блеска дереву и местами стертым от заточки зубьям, пользовались им часто. Не исключено, что очень эффективное оружие ближнего боя. Свое оружие на место, придется испытать трофей.

Вороны кружили над стоящим отдельно зданием ТЭЦ. Несколько человеческих фигур растворились среди деревьев, что скрывали в стороне большую серую коробку, и чтобы добраться до нее, необходимо было пересечь большой пустырь. Шал быстро юркнул в высокую траву, присел и гусиным шагом направился к ближайшему бетонному столбу, служившему когда-то основанием для теплотрассы. Несколько таких опор, окруженные кое-где кустами, все еще стояли на одной линии, в направлении котельной. Используя их в качестве укрытия, он короткими перебежками добрался до глухой торцевой стены и замер, переводя дух. М-да, либо надо бросать курить, раз вынуждают быть сторонником активного образа жизни, либо осесть в тихом месте и не напрягать тело подобными марш-бросками. Кровь громко стучала в ушах, а сердце колотилось, словно взбесившийся метроном, грозя в следующий раз пропустить пару ударов или вообще остановиться. Пора на покой, пора.

Гул человеческих голосов был совсем рядом. Из-за угла Шал увидел только окна, звук доносился из них. Сколько ни пытался, разобрать что-то явственно не выходило, мешало эхо большого пустого помещения. Нужно попробовать подняться наверх – пока бежал, видел уцелевшую пожарную лестницу рядом с кирпичной трубой.

Внезапно почувствовал болезненный укол в поясницу. Это еще что? Медленно развернувшись, увидел перед собой подростка. От первого представителя местных аборигенов тот отличался глазами: большие, синие, широко расставленные, с зрачками почти у самых висков. И расплющенный нос с маленькими отверстиями ноздрей. Лысую голову покрывали небольшие бугры в два ряда, как и у взрослого любителя топоров, отдыхавшего сейчас в яме. Склонив голову к плечу, существо рассматривало Шала с интересом, направив на него метровую палку с острым металлическим наконечником. Одно движение, и живот проткнет запросто.

– Ти кьто? Уммм? – голосок прозвучал до противного тонко.

Шал осторожно отодвинул пику в сторону, хотел уже осторожно приложить палец к губам и сказать «тссс», но малец вдруг изменился в лице, глаза расширились еще больше и он открыл рот, набирая полную грудь воздуха, чтобы закричать.

Размахиваться времени не было. Опущенный к земле трофейный топор резко взлетел снизу вверх, с хрустом разрубая лицо от подбородка к носу. Настороженно оглядев окрестности, Шал пинком отбросил бьющееся в агонии худое тельце, сорвав его с жалобно звякнувшего лезвия, и стряхнул кровь с рукава. Хороший топор…