Код Адольфа Гитлера. Финал

Сидящий за штурвалом пилот снизил самолёт и мастерски посадил его невдалеке от группы ожидающих людей. Напряжение среди них возросло. Открылась кабина и пилот первым спрыгнул на землю, сноровисто укрепил трап и повернулся к самолёту с фашистским приветствием. Немного поторопился. С заднего сиденья вылезла женщина, на ней был лётный комбинезон люфтваффе. Оказавшись на земле, она оглянулась вокруг и встала рядом с лётчиком. Она, как и двое мужчин, пережила этот перелёт и убедилась, что и в небе, откуда не ушла война, можно свободно перемещаться куда угодно. На землю сейчас должен был последним сойти второй пассажир, но он что-то мешкал.

Но вот он появился. Неторопливо сойдя по трапу, присоединился к остальным. От изумления восприятия того, кто перед ними стоял, офицеров схватил столбняк. Об этом их не предупреждали. Гитлер! Собственной персоной! Лишь один из них не проявил никаких признаков волнения, а весь подался вперёд и тоже вытянул руку в нацистском салюте. Все офицеры по его команде встали по стойке «смирно». Штандартенфюрер СС громким голосом отрапортовал:

– Мой фюрер! С прибытием вас в город Гамбург! Конвой и его командир давно поджидают вас в порту, и они готовы отплыть.

– Хорошо, хорошо! – глядя на офицеров, выстроившихся в шеренгу, сказал усталым голосом Гитлер. По документам он с этой минуты был Зигфридом. Он было замедлил шаг, остановился, дождался, пока к нему не подошли два человека, а потом во всеуслышание сказал: – Страшное позади. Потеря Берлина – не такая уж и большая потеря! Я сохранил и перебазировал в другое место духовные и материальные ценности истинного национал-социализма. Он не может быть привязан к одному географическому месту, его истоки глубже, чем считают. Я верю, она, эта катастрофа, ставшая следствием слабости нации, посеет по всему миру семена будущего величия. В настоящий момент превосходство сил противника одолело Германию.

Гитлер, Ева и пилот очутились у автомашины. Её номер давал основание предполагать, что она из гаража берлинского фюрербункера, который вот-вот должны были взять русские и выставить у входа в него своих бдительных часовых. Дальнейшая жизнь фюрера останется неразрешимой загадкой истории.

* * *

Домработница, открыв окно в сад, стала старательно прибираться в комнатах супругов Эйхгорн. Любо-дорого было смотреть, как она это делает. У девушки были золотые руки, и работа спорилась быстро, и вскоре вся обстановка в залитых солнечным светом комнатах сияла чистотой, безукоризненной, как и её добросовестный труд. Приток свежего воздуха опьянял, придавал ей заряд бодрости и настроения. А жизнь между делами и хлопотами шла, и это её вполне устраивало. Вчера эту трудолюбивую крестьянку предупредили, что на виллу, что располагалась вблизи посёлка Ла-Фальда, скоро прибудет друг работодателя. Сам он в настоящее время был в отъезде, и домашними делами успешно заправляла фрау Эйхгорн, что прислуге убавляло лишних хлопот. С её стороны за последнюю неделю только и было разговоров, что о Гитлере. Его портреты в рамках она наблюдала на стенах и на стеллажах книг. Они занимали почётное место и на столе, где хозяева принимали пищу. Среднего роста, узкие плечи, небольшие мутные глаза, зачёсанные влево волосы, слишком большой подбородок. Они называют его фюрером. Незаметно вошедшая в комнату фрау Эйхгорн для себя расценила разглядывание служанкой портретов как жгучее любопытство, и такое поведение ей понравилось.

– Если бы ты знала, Сюзанна, как я мечтаю показать ему этот дом! – сказала фрау Эйхгорн. Так могла говорить женщина, уважающая того, о ком сейчас шла речь. – Скоро моя мечта сбудется. И знаешь, почему? Герр Гитлер так много сделал для нас, он поставил нас на ноги, избавив от костылей долгов и зависимости от банкиров. Никому не говорила, но тебе скажу: с давних времён мы являемся его финансовыми агентами в этой стране. Аргентина превратилась в рай для приезжих немцев, кто связал с ней свою судьбу. На деньги и золото рейха мы приобретали здесь недвижимость. Дорогую, оговорюсь. При его-то власти, он эти вливания в чужую экономику мог себе позволить.

– Но герр Гитлер приедет сюда не один? – для служанки такое любопытство было не пороком, а достоинством.

– Трудно разобраться, милочка, что у такого человека зреет в голове! – вздохнув и устремив на Сюзанну Гомеро свои ангельские глаза, ответила фрау Эйхгорн. – Он, замечу я тебе, скрытный человек. Непроницаем! Таким и должен быть настоящий фюрер! Один, или он сюда приедет с кем-то, – невзирая на это он может жить в наших краях столько времени, сколько пожелает. Спорить со мной на эту тему бесполезно. Ты, дорогая моя, будешь готовить и с любезной улыбкой подавать ему те блюда, что он предпочтёт отведать. Я слышала, что он любит вегетарианские блюда.

– А с нашей кухней он знаком?