Код Адольфа Гитлера. Финал

Не успел Геббельс высказать им своё мнение, как Магда заявила им:

– Гауляйтер Берлина и его семья останутся в Берлине и умрут здесь.

Раздосадованный дерзостью жены, Геббельс молча, отвернулся от них и возвратился в свой рабочий кабинет. Врач и Магда, не мешкая, пошли в квартиру. И чем дальше Магда шла, тем больше её охватывало отчаяние, потому что ею овладела уверенность, что то, что должно случиться, есть неотвратимая неизбежность. В передней комнате Магда взяла из шкафа шприц с морфием, сказав:

– Гельмут, вы должны помочь мне избавить своих детей от позора, что их ждёт в покорённом рейхе. Не забывайте, доктор, что они – дети Геббельса. Пусть лучше они умрут.

– Я колеблюсь, фрау Геббельс! – не в силах совладать с собой, сказал Кунц. И взял из её рук шприц. – Подумайте, они же совсем маленькие. Может, их отправить в госпиталь и передать под защиту Красного Креста?

– Прочь сомнения, доктор! – посмотрев на него с укором, произнесла Магда. – Пойдёмте.

Они зашли в детскую спальню. Врач увидел шестерых детей в ночных пижамах. Они безмятежно лежали в кровати, но не спали. В сердце мужчины закрался страх. «Нет, – решил для себя он. – На убийство я не пойду!»

– Дети, не пугайтесь, сейчас вам доктор сделает прививку, которую сейчас делают и детям, и солдатам, – с улыбкой произнесла Магда. – Доверьтесь доктору Кунцу! Он не даст вам заболеть в этом сыром бункере.

– А здесь совсем не сыро! – маленькая Хайда легко поймала мать на лжи.

В ответ Магда, боясь не справиться с нахлынувшими материнскими чувствами, боясь в последний раз посмотреть в глаза собственным бодрствующим детям, чуть ли не бегом покинула комнату. Доктор Кунц остался с детьми один.

«Господи! Что я собираюсь делать?! Отравить? Извольте. Усыпить? Да. Не более. Я не могу видеть, как детей сведут в могилу предсмертные судороги. Ограничусь инъекциями снотворного, но убивать не стану. Это выше моих сил. За что мне послано такое наказание? Будет лучше, если они будут в полусонном состоянии, – подумал он – Они и не поймут, как умрут. Для этого необходимо сделать им впрыскивание в руку ниже локтя по 0,5 кубика».

Сперва он сделал уколы двум старшим девочкам. Мальчик Гельмут не сопротивлялся, а сам протянул дяде доктору свою руку. Остальные девочки, получив дозу снотворного, заснули спокойным сном. Проделав всё как надо, он осторожно вышел из спальни в переднюю.

– Ну как, Гельмут? – спросила Магда.

– Нужно обождать десять минут, пока дети заснут, – ответил он.

– Понимаю, – сказала Магда.

– Простите, фрау Геббельс! – стал извиняться доктор. – Относитесь ко мне как хотите, но у меня не хватает душевных сил дать детям яд.

– Спасибо, что усыпили! – усмехнулась Магда. Этот врач своим гуманизмом ей стал надоедать.

– Позовите доктора Штумпфеггера! – попросила она. – Скажете ему, что его ждёт фрау Геббельс.

Врач ушёл и какое-то время спустя возвратился с человеком, кого хотела видеть Магда. Штумпфеггер галантно облобызал ей руку, на что Магда сказала:

– Людвиг. Вы всегда выполняли то, что требовал от вас фюрер, когда был жив. Не откажите мне в любезности помочь моим детям не попасть в руки русских солдат.

– Я готов сделать всё, что скажет фрау Геббельс! – ответил Штумпфеггер.

– Следуйте за мной! Я пошла! – бросив в сторону притихшего Кунца презрительный взгляд, Магда и Людвиг покинули его и оба вошли в спальню. За те пять минут, что она провела в спальне, поочерёдно умертвляя собственных детей, она узнала всю бездну падения женщины, превратившейся из человека в безжалостного зверя. Каждому из своих детей она со Штумпфеггером открывала рот, просовывала между зубами ампулу, где содержался стрихнин, руками сжимала челюсти, и смерть от раздавливания стеклянной стенки наступала мгновенно. После этого чудовищного злодеяния они оба вернулись в переднюю. Как будто побывали на прогулке. Доктор не уходил, он ждал её возвращения.

– Всё кончено, – заявила она. Силы оставили её и она рухнула около двери. Потом она встала и с двумя мужчинами направилась в рабочий кабинет мужа. Закрывая за собой входную дверь, она застала его в нервозном состоянии.

Из угла в угол рейхсканцлер расхаживал по комнате. Когда она вошла, он вздрогнул и устремил на неё свои проницательные глаза. Объяснений ему не потребовалось. Голубые глаза жены были окаймлены красными кругами. По выражению лица Магды Геббельс понял, что только что произошла страшная семейная трагедия. Несколько мгновений Магда постояла в дверях, ломая свои пальцы. Взяв себя в руки, она закурила сигарету.

– С детьми всё кончено, теперь нам нужно подумать о себе! – её голос достиг его слуха. Геббельс понимающе кивнул.

– Нужно торопиться, у нас мало времени, – ответил он.

Штумпфеггер не стал входить в кабинет, а проводив Магду до дверей, счёл за благо покинуть её. Он подошёл к Кунцу.

– Спасибо вам, доктор! Вы облегчили нашу судьбу. Моя жена и дети не могут меня пережить. Американцы только натаскали бы их для пропаганды против меня. Прощаясь с вами, я пожелаю успеха в жизни и счастливого пути. Ставки сделаны, господа. Игра, что называется, сыграна.