Код бестселлера

Из Дэйва Эггерса вышел бы отличный литературный герой. В его биографии множество деталей, характерных для героя в архетипическом сюжете. Возможно, он, как добротно сработанный персонаж бестселлера, знает о себе и это. Эггерс и впрямь пробился на литературный Олимп с помощью книги о себе самом. Его дебютный роман, «Душераздирающее творение ошеломляющего гения»[238] (ничего себе заглавие, да?) – автобиографический, с элементами художественного вымысла. Это воспоминания о том, как Дэйв воспитывал младшего брата в Калифорнии после смерти обоих родителей. Эггерс стал тем, кого мы называем дебютантом, – его самая первая книга попала в список бестселлеров. Точнее, заняла первое место в списке и оказалась в числе финалистов Пулитцеровской премии. Мало кто из авторов обладает таким интуитивным и детальным пониманием читателя, как Эггерс. Причем не только массового читателя, ответственного за попадание книги в списки бестселлеров, но и элитарного – членов комиссий по присуждению престижных премий. Подобное мгновенное ориентирование на рынке указывает в том числе на отличное чувство стиля у писателя.

Выше мы говорили, что авторский стиль, с одной стороны, присущ писателю от природы, а с другой стороны, вырабатывается. С помощью компьютерных моделей мы доказали не только то, что у каждого писателя есть неповторимый стилистический «отпечаток пальца», но и то, что можно распознать некоторые факторы, повлиявшие на стиль писателя, – особенно разницу между традиционным литературным образованием и подготовкой журналиста. Многие авторы, попавшие в список бестселлеров с дебютным романом, до этого работали в журналистике, и Эггерс – не исключение. Он получил диплом журналиста и до публикации первой книги успел основать свое издательство и журнал Timothy McSweeney’s Quarterly Concern. Однако, в отличие от многих своих коллег с опытом работы в СМИ, Эггерс не пишет в так называемом женском стиле, который мы обсуждали в 4-й главе. Компьютер оценил его как 50/50 – это значит, что Эггерс освоил стиль, наиболее типичный для бестселлеров, и в то же время – стиль, который больше всего нравится различным комиссиям по присуждению литературных премий. В списке наград, полученных Эггерсом, – Американская книжная премия, Дейтонская литературная премия мира, Prix Médicis, премия Heinz и премия TED. В списке званий – «Лучшая книга года по версии журнала Time», «Лучшая книга года по версии газеты Washington Post», почетная степень доктора литературы из Университета Брауна и номинации на многие другие литературные премии.

Однако Эггерс, оказывается, не просто сообразительный персонаж-писатель, который находится в центре сюжета, движущегося «из ямы в гору». Он, как всякий уважающий себя герой бестселлера, обладает определенными суперспособностями. Эггерс – один из основателей некоммерческого центра репетиторства и писательского мастерства для детей, а также основатель другой некоммерческой организации, которая ищет спонсоров для оплаты стипендий, чтобы малообеспеченная молодежь могла после школы идти учиться дальше. Эггерс написал много романов, рассказов и произведений документальной литературы, в том числе книгу про человека по фамилии Зейтун, подвергшегося несправедливому обращению после урагана «Катрина», и роман на основе подлинной истории суданского беженца. Эггерс женат, у него двое детей. Многие считают его красивым.

Мы так долго исследовали разные компоненты бестселлера, что теперь обязательно должны рассмотреть и жизнь Дэйва Эггерса в этом аспекте. Глядя на принятые им решения, определившие течение его жизни (так сказать, его агентивность как персонажа), нельзя не заметить в нем темы и эмоционально окрашенные события, характерные для сюжетов бестселлеров. По крайней мере, на бумаге Эггерс – воплощенный идеал американского мужчины, тот самый совершенный герой, которого нам не хватало в предыдущей главе, когда мы говорили про «романы о девушках». Он и правда существует? Может, он сговорился с нашим компьютером?

Но шутки компьютера на этом не закончились.

Когда бестселлерометр назвал «Сферу» образцовым бестселлером, оказалось, что ни один из нас ее не читал. Мы почувствовали себя полными идиотами. Конечно, мы немедленно купили по экземпляру и прочитали – быстро, синхронно, в процессе обсуждая по телефону. Мы начинали читать в приподнятом настроении. Разумеется, мы хотели постичь скрытый генотип книги, ее анатомическое совершенство. Взять хотя бы название, The Circle[239]. Очевидно, оно относится к группе названий из одного существительного с определенным артиклем. И существительное это – глубокое, многозначное. Что такое круг? Нечто завершенное, совершенное, возможно – намек на взаимодействие людей («круг общения»), с легким намеком на колдовство («заколдованный круг»). А что такое «тот самый круг»? Мы не знали, но вот-вот должны были выяснить.