Код человеческий

Полная тишина сопровождает действо высадки: с ажурных грузовых платформ осенними листьями осыпаются гусеничные вездеходы. На них, не мешкая, взбираются «игрушечные» головастики, и машины рвут куда-то навстречу наступающей ночи.

Аварийный транспорт, как кусок рафинада, застыл на краю небольшого, в несколько сот метров, кратера. Там женщины и дети, время истекает, у них все меньше шансов выжить.

У Игоря-Петра в руках спасательные мешки, он гигантскими прыжками несется к аварийной машине, отбойным молотком стучит сердце от страха не успеть. Товарищи поотстали, но броневик батьки, лихо осаженный с ходу, уже начинает разворачивать силовой рукав возле транспорта.

В иллюминаторах виднеются детские ладошки, которые стучат изнутри по стеклу. Быстрее! Быстрее же!!!

«Петро, пошел!» – наконец раздается голос в наушниках. Как ошпаренный, Игорь влезает в рукав, приклеенный к люку, слышится свист воздуха и обвисший «носок» расправляется от внутреннего давления – есть контакт! Аварийный люк открыт! Дымно, на полу лежат тела. Судорожными движениями Кремов впихивает людей в мешки, попутно отмечая, что спасаемые едва шевелятся. Каждого, спотыкаясь о разбросанные кислородные баллоны, он выволакивает в рукав. Где дети? Ага, вот! Маленькие, они могут поместиться в мешок по двое сразу. Тем временем впереди в дыму проступает круглое светлое пятно, это через второй аварийный люк проникают новые спасатели. «Детей в первую очередь!» – кричит Игорь в переговорное устройство. «Понял!» – раздается в ответ. Из-под обшивки интенсивно повалил черный дым, окончательно испортив видимость. Понимая, что это признак близкого возгорания, космонавты начинают разряжать резервуары с бетоном прямо в расщелины вздувшейся внутренней оболочки. Каково же за люком, ведущим в соседний отсек?

Туда пришлось врываться, открывая запоры вручную, здесь всего один ребенок и несколько взрослых, но ситуация драматичная, виднеется открытое пламя, сдерживаемое только кислородным дефицитом.

Рукава заполнены людьми, больше нет места, Игорь приказывает ребятам уходить, а сам закрывается во втором отсеке, чтобы переждать эвакуацию из первого. Он четко осознает: у самого воздуха почти не осталось и вряд ли помощь подоспеет вовремя. С умиротворением обреченного Игорь-Петро пакует женщину с мальчиком в последний мешок, который тут же распускается в сардельку, перетаскивает остальных ближе к люку и начинает поочередно прикладывать гофрированную трубку от своей АСОЖ[1] к серым лицам людей, даже не допуская, что все слишком поздно. Кажется, это конец. «Прощай, мама», – проносится горькая мысль. В глазах темнеет, он проваливается в пустоту, с тем чтобы неожиданно увидеть себя со стороны лежащим у ног членов экипажа.

Картинка отъезжает, будто в кино. Теперь взгляду предстает панорама транспорта снаружи. Тут кипит работа – из вездеходов пожарные расчеты бетонируют нагревшийся корпус. Слышится голос батьки в эфире: «Не перелейте – раздавите скорлупу!» – но это он зря, свое дело спасатели знают и, ориентируясь на тепловизоры, покрывают очаги тонким слоем.

Ребята-проходчики пытаются приладить силовые рукава прямо к обшивке, оставив надежду разблокировать «поймавшие клина» аварийные люки, но выходит плохо: к горячему металлу шлюзовая резина не клеится. Тем не менее, разыскав наиболее холодный участок, двое космонавтов закрепляют «носок», а затем прямо в нем начинают резать обшивку транспорта дисковыми пилами. Отчаянные! Удушающая горечь смерти отступает, рано списал себя со счетов Игорь-Петро, сейчас родненькие подоспеют…

Открыв глаза, он видит гранатовые буквы «СССР» на белом шлеме, а под ними встревоженный взгляд Валечки Николаевой, радистки третьего отделения. Она – один из тех двух космонавтов. «Все живы!» – с облегчением рапортует Валя по общему каналу, после чего, победоносно улыбаясь, обращается к Игорю: «Воздух стравлен, выходим!» Улыбается и Игорь. Все живы!

Глава 79

Из донесения лейтенанта Авраама Келли командующему 2-м Особым экспедиционным корпусом (ОЭК) армии Мегаполиса сэру Джошуа Максвеллу. 16 июля.