Код человеческий

Снаружи поднялся ветер. Дождь в такт его резким порывам со злобным шипением обрушивал на палатку миллионы холодных брызг. Полог сначала хлопал над головой, затем под натиском воды замирал, чтоб через пару секунд снова хлопнуть – хлоп-ш-ш-ш-ш-ш, хлоп-ш-ш-ш-ш-ш, хлоп-ш-ш-ш-ш-ш-ш… Наконец пришел сон. Вначале он ничем не отличался от реальности, но постепенно качели ветра и дождя стали размереннее, глубже, каждый удар стихии отдавался в теле мелкочастотной вибрацией, словно Игорь находился не в хлипком убежище, а в крепости.

Большая круглая комната. Два широких панорамных окна с обратным наклоном стекол занимают не менее трети периметра, но тусклый серый день не балует светом, сумрачно. У восточного окна стол с раскрытой бумажной тетрадью. В нее Кремов вносит странные записи: «Вахтенный журнал АМ-12, 14 ноября. Аппаратура работает штатно, параметры батарей в норме. С 6:19 визуально наблюдал караван. Ведущий – атомный ледокол „90 лет СССР“ и суда в количестве трех. Они первые за полтора месяца, кого удалось разглядеть. Электронными же средствами неделю назад фиксировал плановую проводку Совморфлота, ПА – 18. Метеоданные отправлены на материк вовремя. Самочувствие хорошее. Вчера закончились консервированные ананасы, очень жаль. Есть еще много яблочных консервов, остались сушеные бананы, курага, но ананасы мне в последнее время нравились больше всего. Неделю тому, в праздник, выпил пятьдесят грамм водки, к ней не тянет совсем».

Атомный маяк № 12, тысячи тонн железобетона посреди ледяного безмолвия – колоссальных размеров башня, вросшая в донный грунт и призванная ориентировать караваны круглогодичной навигации в любую погоду. Такие исполины растянулись цепочкой вдоль советского арктического побережья. Помимо проводки судов, маяки служат другим целям, о части которых не знает даже смотритель, ежедневно заполняющий вахтенный журнал. Игорь думает об этом, прислушиваясь к завываниям ветра снаружи. Тремя этажами ниже мерно гудят агрегаты жизнеобеспечения, еще ниже располагается батарейная, изолированная тяжеленным свинцовым люком. Прямо под мостиком смотрителя, где Игорь находится сейчас, устроены жилые кубрики, в том числе и его, смотрителя, кубрик. Жить в нем психологически тяжело, двери рядом с твоей, закрытые наглухо, навевают тоску и подчеркивают одиночество. Из-за этого пришлось перетащить раскладушку сюда. Под жилым блоком – кладовая и кухня, а между кухней и машинным отделением, в утолщении башни, – аппаратная, доступ в которую закрыт. Из аппаратной на мостик ежедневно поступает частью закодированная, частью открытая информация. Ее автомат связи отправляет на землю сам, но смотритель обязан проверить, сработала ли машина, и в случае необходимости продублировать сигнал вручную. Шифровки получают военные, а открытые данные, накопленные метеостанцией, приборами экологов, биологов и других ученых, идут в Мурманск, в штаб полярных исследований на первичную обработку. Над мостиком, почти на макушке маяка, парит продуваемая всеми ветрами техническая площадка, выше нее только гигантский прожектор, способный прошить лучом арктическую ночь на расстояние в тридцать километров!

Игорь смотрит через окно вниз. Океан, придавленный кольчугой ледяного крошева, тяжело ворочает мускулами, тщетно пытаясь освободиться от гнета. Волны периодически набрасывают на основание башни десятки белых чешуек. Вот откуда мелкочастотная вибрация! Кажется, огромное животное трется во время линьки боками о маяк. «Терпи-терпи, – думается Игорю. – Скоро покроешься цельным белым нарядом, выспишься. Впереди долгая зима».

Глава 81

Молодость – время поступков, которые потом не совершишь, не захочется, но об упущенном точно пожалеешь. Парадокс! Ян смотрел на совершенство в белом коротком платье. Он все знал о ней, как знал и то, что она предназначена ему.

Уходит в прошлое желание неразборчиво поедать эмоции полной пригоршней, стремясь набить рот чем угодно, пока дают. Ян всяко утолял голод раньше, но теперь час изысканного десерта, да.

Еще будучи вольным молодым волком, он рыскал с друзьями по злачным местам в поисках приключений – секса, травки, острых ощущений. Никаких обязательств у менеджера младшего звена и ничего кроме жажды все испробовать здесь и сейчас.

Однажды в сауне они компанией сидели за столом в общих апартаментах, все изрядно поддали, захотелось девочек. Как назло, в ту ночь приличных шлюшек в округе разобрали, и сутенер приволок двух, только одна из которых была вполне ничего.