Код человеческий

Оранжевая картонная папка, извлеченная следом, приятной тяжестью легла в руку. На обложке вверху стоял штампик с красной звездой и какой-то аббревиатурой. Внизу, в правом углу, имелась надпись, впечатанная мелким шрифтом: «Личное дело № 657849/83. Корневая», – и все. Раскрыв дело на первой странице, Игорь замер в оцепенении: ему улыбалось его собственное отражение! Ниже стояла подпись: «Внешний вид гражданина, составленный прогностическим инструментом ЭВМ „Заря“ к сорока годам». Свою персональную информацию он встретил на второй странице. Вверху слева направо проставлены даты, начиная с года рождения и затем, с неравными интервалами, вплоть до шестилетнего возраста. Первый временной отрезок составлял три месяца, а следующий – пять. От каждой даты вниз спускался столбец различных цифр и надписей, которые слева расшифровывались в общей горизонтальной строчке. Например, рост и вес ребенка увеличивался от даты к дате, эти параметры имели маркировку «норм». Здесь же имелись ссылки на ранее просмотренную медкарту.

Но все просто оказалось лишь с несколькими верхними строчками, ниже шли непонятные символы и числовые значения. Например, в десятой строчке Игорь увидел греческую букву «пси», которая в каждой ячейке таблицы выражалась мелкодробными числами вроде «0,8765…3 ед.» и маркировкой «высок.». Наверняка это анализ его психоспособностей.

На третьей странице отчет об анализах детского творчества мальчика, снова непонятные термины, расшифровка показателей «норм.», «высок.», «низк.», какие-то пометки от руки.

Прослеживалась закономерность, согласно которой аккуратность заполнения отчетов и таблиц падала год от года. Если в первые годы жизни все параметры фиксировались в своих ячейках с немецкой педантичностью и без исправлений, то году к пятому появились наспех внесенные записи, метки различными чернилами, зачеркнутые, недописанные слова и фразы.

Глава 93

За спиной послышалось приближающееся жужжание, возник свет. Обернувшись, Игорь увидел большой монитор, закрепленный на длинной механической стреле, уходящей в темноту потолка. Стрела мерцала множеством проводов и непонятных приборов, проглядывавших сквозь звенья ее костлявой конструкции. На миг даже показалось, что монитор парит в воздухе, размахивая гибкой «косичкой». Красиво. Игорь спросил:

– «Эверест»?

– Да, это я, – послышался женский голос, но на экране почему-то возникло лицо мужчины лет шестидесяти в очках.

– Это профессор Семенов, – произнесло лицо, явно подразумевая себя, – главный конструктор солнечных ЭВМ.

Игорь улыбнулся.

– Забавно, мужская внешность и женский голос непросто сочетаются для человека.

Машина замерла.

– Пожалуй, вы правы, – после минутной тишины произнес незнакомый бас, – это не типично для людей, независимо от возраста. Спасибо за замечание.

Игорь опустил глаза на папку.

– Мне с трудом удается что-либо здесь разобрать.

– Собранные в деле данные предназначены для специалистов ДОТа – ведомства, определявшего профессиональное применение конкретного гражданина. Вы, люди, называли ДОТ инкубатором; каждому там подбирали роль, которую надлежало выполнять в обществе, сортировали по назначению, рассчитывали карьеру, примерное место жительства, наиболее подходящих супругов, режим питания, график спортивных занятий и тому подобное. Кроме того, ДОТ имел для схожих групп программу физической и психологической реабилитации в случае ненормированных нагрузок, или, как предполагалось, например, для вас, – в случае длительного отсутствия в Солнечном…

У Игоря отвисла челюсть. «Семенов» мерно, не сбиваясь и не прерываясь на паузы, повествовал о фактах, запланированных давным-давно каким-то ДОТом, которые непременно должны были произойти с гражданином по имени Игорь Кремов в далекой, уже мифической стране. Это походило на трансляцию фантастических рассказов из радиоприемника, повелевавших умами миллионов советских мальчишек в черно-белом прошлом. Мальчишки внимали, мечтали и незаметно взрослели. Они стремились стать космонавтами, учеными, разведчиками, великими врачами и исследователями. Радиоголос настраивал каждого, готовил к старту и задавал стандарты советской морали и нравственности.

Нерв снова опустил глаза к папке. Вот список девочек, подходящих, по мнению ДОТа, «гражданину Кремову»: их незнакомые имена – Екатерина Иванова, Анастасия Вербова и другие – содержали справа от себя краткие личностные характеристики, сведения о родителях, здоровье, типе нервной системы и ссылки на персональные дела. В процентном отношении выражалась вероятность будущего брака и шансы кандидаток дожить до совершеннолетнего возраста. Вот профессия и должности, предполагавшиеся к замещению подраставшим Кремовым: «Коммуникатор системы НКО» – руководитель административных подразделений, координатор отраслевых процессов, замполит южных исследовательских партий, – с писок столбиком струится по листу. Никаких пояснений, только условные обозначения, непонятные пометки, цифры, проценты вероятностей…