Код человеческий

В Мегаполисе люди редко поднимают глаза. По ночам фонари выщелачивают небо в грязновато-мутную простыню, сводя даже ярчайшие звезды подчистую. Романтики забираются на крыши, убеждаются в этом и, откупорив баночку коктейля с вишнево-шоколадным вкусом, погружаются в приятную тоску. «Как жить без звезд?» – вздыхают они после пары глотков. Город уверенно парирует: «Ну вот такой я! Глянь-ка, неоновые вывески сияют ничуть не хуже. Зайди в кафе, расслабься. Во мне тайн, как во всей вселенной…» И он почти прав. Искушение чарующей ночи сложно преодолеть. Пусть и без звезд.

Остановившись однажды в окрестностях «Текстильщик-Гардена», не освещенных ни одним фонарем, Игорь снял шлем и запрокинул голову назад, чтоб размять затекшую шею. Высоко над крышами домов кружились загадочные уголки. Озаряясь четкой, но неяркой подсветкой, они сновали на фоне звезд туда-сюда. Иногда уголки закручивались в хороводе, а затем быстро разлетались. Кремов почему-то не удивился. Его внимание было поглощено полуночной работой, да и усталость сказывалась. Потом эпизод с летающими уголками замылился в памяти, все не хватало времени его обдумать, составить правдоподобное объяснение. Но факт – Игорь держал «уголки» на краешке сознания, как кроссворд или еще какой ребус, до которого и руки не доходят, а выбросить жаль.

Сейчас Нерву ничто не мешало вглядываться в небо: ни ослепляющий неон, ни ночные заказы. Оказалось, звезды умеют гореть ярко. Где-то там несется по орбите со скоростью восемь километров в секунду «Космос». Как-то поживают его обитатели, если таковые есть?

Утомившись, человек опустил голову. Перед ним простиралось полюбившееся море. Глаза слабо различали воду – так, лишь ее поблескивание, едва заметное, скоротечное. Уши ловили шум набегающих на берег волн и мокрое шуршание ракушек, увлекаемых отхлынувшими потоками. А запахи! Какие-то огромные, даже необъятные запахи! Здесь и йод, и известь, и соль, и их комбинации, одна из которых – водоросли, другая – рыба, третья – чайки, четвертая – мидии… Человек находился у входа в чужой прекрасный мир. Ему туда путь заказан, там нечем дышать и сухопутные конечности неуклюжи. Но как манит море, как зовет!

Милко проснулся и теперь беспокойно нарезал круги по песку: то замирая на мгновение с навостренными ушами, то быстро-быстро перебирая лапами в коротких зигзагообразных бросках. Иногда он нетерпеливо мяукал, подергивал хвостом, вертел головой и принюхивался. Вначале Кремов встревожился. Но на опасность кот реагировал иначе – ощеривался, выгибал спину и замирал, фокусируя взгляд на противнике, поэтому мысли о люмерах отпали.

– Милко! – тихонько позвал озадаченный Игорь.

Кот лишь на секунду обернулся к спутнику, а затем вновь принялся описывать шаманскую циркуляцию. Что такое? «Будто на поезд опоздал, бедняга, или кошелек потерял», – пронеслось в голове, а следом пришла гениальная догадка: пушистый объелся стрекоз или глисты. Вот и мается.

Метрах в ста от берега возникло свечение. На водной поверхности голубоватым кругом обозначился срез луча, исходящего из глубин. Игорь не почувствовал страха. В груди начало нарастать возбуждение, словно перед прыжком с парашютом. Он захотел разбудить Миру, но по осторожному прикосновению понял, что девушка уже рядом. Он обернулся и встретил ее испуганный взгляд. Моментально пришел страх.

Люди не мешкая забрались в укрытие. Через входной проем свечение хорошо просматривалось. Оно становилось интенсивнее, источник явно приближался к поверхности.

Милко теперь челночил от берега к палатке и обратно. «Да что ж с ним творится?» – не находил себе места Игорь. Наконец кот остановился и принялся громко выть, почти реветь. Мира дрожала. Закрыв глаза и свернувшись калачиком, она ткнулась лбом в Игоря.

– Милко, прячься! – выкрикнул он.

Кот продолжал надрываться. Свечение усиливалось, внутреннее напряжение нарастало. Кремов выбрался из палатки, чтобы схватить кота, но Милко немедленно засеменил к воде, оглядываясь. Стоило человеку повернуть назад, и кошачий рев снова покоробил уши. Игорь разозлился.

– Предатель! Дурак! – выдохнул он и, набрав горсть песка, швырнулся в Милко, затем еще раз. Тот хмуро сносил осыпание и, отфыркавшись, продолжал завывать. Под рукой оказался камень. Игорь в горячке отправил его в кота. Камень, рикошетом от песка больно саданул животному по бедру. Взвизгнув по-человечески, Милко отскочил на пару метров. Распаленный злобой, Нерв не обратил внимания как вокруг посветлело.

Внезапно из-под воды вырвалось ослепительное голубоватое солнце. Через мгновение оно сбавило яркость и позволило рассмотреть себя – зависший метрах в пяти над морем шар. Затем очень медленно пришелец начал движение к берегу.

В голове Кремова пульсировала только одна мысль: «Лишь бы Миру не тронул! Лишь бы не причинил ей зла!»