Лондон, 20 декабря 1893 г.
Дорогой брат!
Мое последнее письмо закончилось на том месте, где меня застигли при попытке выкрасть пергамент с описанием звездных часов из ящика письменного стола господина Г. Следуя за служанкой, когда она попросила меня встретиться с госпожой Г., я ужасно стыдился. Кто мог подумать, что мне придется стать вором? Не однажды, а уже дважды астролябия заставила меня ступить на нечестный путь!
Меня провели в уютную комнату. В камине потрескивал огонь, кругом все было освещено керосиновыми лампами и стеариновыми свечами. В кресле у огня сидела женщина. Волосы у нее были седые, она сидела, завернувшись в шаль, ткань которой поблескивала в отсветах огня. На мгновение мое сердце перестало биться: я было подумал, что передо мной она. Сильвия!
Но, едва приблизившись, я понял, что ошибся. У дамы было серьезное круглое лицо и голубые глаза. Несмотря на приятную наружность, она не имела ничего общего с фрёкен Сильвией.
– Добро пожаловать, господин Острём, – сказала она. – Я рада, что вы согласились прийти.
Она предложила мне сесть.
И некоторое время сама сидела молча, глядя в окно.
– Сегодня такая ясная звездная ночь, – проговорила она наконец. – И к тому же новолуние.
Она чуть заметно улыбнулась мне. Я сидел в полном недоумении.
Поднявшись, она быстро подошла к маленькому причудливо декорированному ящичку, стоявшему на столике посреди комнаты. Она положила что-то в ящичек и повернула рычаг. Тут я понял, что ящичек на самом деле музыкальная шкатулка, только более современного вида. Звучала она великолепно: звуки, ясные и чистые, заполнили комнату. Мелодию я узнал сразу. Ее играла мне на виолончели Сильвия много лет назад. Все это меня очень растрогало. Внезапно я осознал, что тоска в моем сердце – не стремление управлять мощными силами, не желание произвести впечатление на дам и господ в красивых залах или прославиться укрощением астролябии. Все это время я искал фрёкен Сильвию! Только ее я и мечтал найти, а с ней – то счастье, которое помню с юности.
Госпожа Г. внимательно разглядывала меня. Вне всяких сомнений, она заметила, как подействовала на меня музыка. Когда отзвучали последние ноты, она сказала:
– Знаете, а ведь я с ней встречалась.
– С кем?
– С той, кого вы ищете. Тогда я была молода, совсем еще девочка. Чуть моложе ее.
Дама играла краями своей шали.
– Она умела убеждать… Сильвия. Но вам ведь об этом уже известно… Аксель?
Я вздрогнул. Своего имени я ей не называл.
– Госпожа… – пробормотал я, уже было встав.
– Сидите-сидите, – остановила она меня. – Я знаю, кто вы. Она все мне рассказала. И меня тоже заставила кое-что украсть. Бесценный предмет, который я должна была спрятать, пока не появится нужный человек. И сейчас он определенно появился.
Некоторое время она сидела молча, потом начала свой рассказ:
– Я тогда жила в Лондоне, понимаете ли… в пятидесятые годы мой отец работал там несколько лет.
Она объяснила, как впервые встретила фрёкен Сильвию в Риджентс-парке – самом большом парке в центре Лондона. Поначалу удивилась, когда к ней обратились по-шведски, а потом порадовалась этому неожиданному обществу и с тех пор регулярно встречалась с фрёкен Сильвией во время своих каждодневных прогулок.
– Мы с ней очень сдружились, – мечтательно проговорила госпожа Г. – Она стала мне как сестра. А как красиво пела! Много позже я заказала эту пластинку, которую мы с вами слушали, чтобы в любой момент иметь возможность насладиться мелодией, которую она так часто напевала.
Наконец фрёкен Сильвия рассказала госпоже Г. о звездных часах. Сильвия знала, что братья Эрикссон обнаружили загадочный прибор еще в детстве. Может быть, они поссорились из-за того, чьей теперь будет астролябия? По крайней мере, большая часть астролябии осталась у Нильса Эрикссона, тогда как Джон Эрикссон хранил у себя лишь одну маленькую часть. Эта часть, оставшаяся у Джона Эрикссона, представляла собой стрелку с символическим изображением луны и имела исключительное значение для функционирования астролябии. Она называлась Стрела времени.
Фрёкен Сильвия рассказала, как я помог спасти большую часть астролябии, выкрав ее у Нильса Эрикссона, и вот теперь ей требовалась помощь госпожи Г., чтобы забрать у Джона Эрикссона Стрелу времени.
Однажды вечером, когда ее отец и гости ужинали, госпожа Г. воспользовалась случаем. Сбросив туфли, она бесшумно проскользнула в комнату Джона Эрикссона, тогда у них гостившего. В тот миг, когда она открывала ручку двери, что-то вонзилось ей в подошву!
– Думаю, это и кражей-то не назовешь, – сказала госпожа Г. – Я нашла ее просто случайно…
Проведя рукой, она расстегнула брошь, скреплявшую шаль на шее. Повернув украшение, она достала какой-то небольшой предмет, прикрепленный с задней стороны.
Это была игла из золотистого металла: длинная и тонкая, с символом на конце. Серп луны.
– Стрела времени, – прошептала она и вложила ее в мою руку.
Стрелка показалась мне совсем маленькой. Такой незначительный предмет… да неужели он имеет решающее значение для работы астролябии?
У госпожи Г. не было ответа.
– Знал бы мой муж, что все это время стрелка хранилась у меня… – медленно проговорила она.
– Вы никогда ему не рассказывали? – удивленно спросил я.
– Он меня никогда не спрашивал! – воскликнула она. – Ни разу в жизни ему не пришло в голову, что я могу что-то привнести в его поиски скрытых сил и знаний. Да он никогда и не думал, что я могу что-то в этом понимать… Нет, пусть пеняет на себя! Ищет скрытые вещи, а сам не замечает того, что находится под носом!
Однако она предупредила меня, что следует проявлять осторожность: не стоит недооценивать интерес ее мужа и его соратников к подобным вещам. Все эти годы она внимательно прислушивалась к разговорам Сообщества.
– Фрёкен Сильвия, – объяснила мне госпожа Г., – знала, что избранный ребенок, дитя с лозой, может получить власть над астролябией во время встречи планет в день летнего солнцестояния. Во время таких встреч планет земные токи якобы особенно сильны, и власть ребенка-лозоходца над астролябией принесет удачу. Но обратные условия дадут обратный эффект. Во время затмения луны земные силы ослабевают, а если это происходит в момент зимнего солнцестояния – они могут на некоторое время угаснуть вовсе. В такой момент дитя с лозой тоже может взять власть над астролябией, но будет ли действие удачным или нет – этого никто не знает…
Астролябия взаимодействует с ребенком-лозоходцем, который ее использует, аналогично тому, как две струны вибрируют в унисон, образуя новое звучание.
Мне кажется разумным, что они должны настроиться друг на друга – вероятно, эта настройка происходит, если ребенок-лозоходец овладеет астролябией как раз в тот момент, когда земные силы становятся особенно сильны или, напротив, полностью угасают. Это предстоит выяснить ребенку-лозоходцу будущего.
Сам же я пока не нашел фрёкен Сильвию и потому продолжаю свой путь. Последний раз фрёкен Сильвию видели в Лондоне, и я отправился туда. Пайти человека в этом огромном городе представляется мне задачей непосильной. По, может быть, земные токи и звездные поля направят мои шаги, так что я разыщу ее до того, как моя жизнь пройдет.
Здесь я обобщил все, что знаю об этом деле. А Стрелу времени я тебе уже послал. Пусть она достигнет будущего так, как желала фрёкен Сильвия.
Ответ в зеркале.
Твой друг
Аксель
