Код красный

Узкая спина практически прижалась к его грудной клетке. Гитара издала стройный перезвон. А девушка в объятиях затихла и застыла. Только пальцы будто примёрзли к гитаре. Дерьмо. Люк быстро отстранился.

– Повтори. – Он скрестил руки на груди и нарочито нахмурился.

Наверное, сегодня такой день, когда руки в принципе лучше держать при себе. Максимально близко к себе. А Джекс тем временем отмерла, несмело повторила аккорд и обернулась. В глазах застыл вопрос.

– Давай еще. – Люк указал подбородком на гитару. – Смелее, поводи подушечками пальцев туда-сюда.

– Чтобы порвать струны? – Печенька улыбнулась одним уголком губ.

Смешно.

– У тебя сил не хватит такое устроить.

Она в открытую засмеялась. Снова отвернулась и уже чётче наиграла аккорд. Еще раз и еще. Получилось вполне стройно. Но тут Джекс отпустила гитару и потрясла обеими руками в воздухе.

– Пальцы болят. – Развернулась к нему всем телом, тоже поджала под себя одну ногу и прикусила подушечку указательного пальца.

Люк засмотрелся. Иногда девушки очень сексуально прикусывают пальцы, ей об это говорили? Хотя вряд ли. Её ведь и целовали всего разок. Зато какой разок… Он шумно откашлялся и с силой прижал бинт к ладони.

– На фортепиано поучиться не хочешь?

Порез заныл и отрезвил. Так-то лучше.

– Не хочу. – Печенька снова нашла нужные струны и зажала их на грифе.

– А на басу? – Люк оценивающе проследил за постановкой пальцев.

– Нет, спасибо, – она хмыкнула и взяла аккорд.

– Может, на ударных?

Джекс вскинула голову.

– Ты можешь и на них?

Странный вопрос от человека, жившего по соседству.

– А ты не помнишь, как я разносил отцовский гараж? – Люк дёрнул бровями.

Печенька сложила руки на гитаре, удивлённо открыла рот и тут же его захлопнула. Сюрприз.

– Никогда не думала, что это ты сам. – Она озадаченно потёрла белую шею. – Считала, что кто-то из твоих приятелей.

Он усмехнулся и опустил взгляд на бинт. Машинально ковырнул край и вытянул одну белую нитку. Да уж. Столько навыков и все ни к чему. Столько лет стремлений сейчас катятся в полную задницу. Умения пропадают впустую.

– Из меня вышел бы многопрофильный препод. – Люк скомкал нитку и отбросил в сторону.

Джекс задумчиво хмыкнула.

– Точно…

– Наверное, пора и правда завязывать со всем этим дерьмом и заняться обучением.

И теперь, когда это всё-таки прозвучало вслух, горечь затопила глотку. Люк тяжело сглотнул. А в лицо врезался недоуменный взгляд.

– С каким дерьмом?

Твою мать… Вот навык держать язык за зубами как раз и не был развит.

– Неважно. Забей. – Он попытался отмахнуться, но, похоже, бесполезно.

– Нет, ты договаривай. – Джекс сложила руки на гитаре.

Она ведь не отстанет. И сбежать некуда, и отказывать ей он так и не научился. Люк искривил губы в ухмылке. Защитные реакции никто не отменял. Скоро и так всё вскроется.

– Я ничего не могу, Джекс, – с невеселым смешком выронил он.

Карие глаза мгновенно расширились, медные ресницы опустились, и оценивающий взгляд метнулся к его ширинке. Ну надо же, а! Люк хрипло хохотнул.

– Не в том смысле, маленькая извращуга!

Она набрала полные щёки воздуха и с шумом выдохнула.

– Ты так не пугай. – Даже не покраснела, что удивительно. Снова подняла глаза с застывшим в них вопросом.

Люк беспомощно развёл руками и уронил их на колени. Снова взялся за бинт и вытянул очередную ниточку. Такая вот новая антистрессовая игрушка. А вопросительная пауза стала затягиваться. Как же не хочется начинать это старое доброе нытьё. И слушать однообразные успокаивающие тирады. Но раз уж начал, нужно продолжать.

– Я больше полугода не пишу новые песни. Даже черновики и болванки. Не получается. – Люк снова скомкал нитку в пальцах. – Возможно, пора завязывать и начинать заниматься чем-то другим.

Джекс недоверчиво фыркнула.

– Ты же несерьезно?

– А похоже, что несерьезно? – Он поднял на неё глаза и вскинул бровь. – Парни наседают, группе нужны новинки… – В груди на секунду защемило, Люк поморщился. – Но, наверное, это уже просто не мое, и не стоит мучить задницу…

– Не-е-ет… – Печенька нахмурилась.

Какая недоверчивая. Люк невесело хмыкнул.

– Отец был прав, когда заставил поступить хотя бы на филологический. Музыка в итоге никуда не привела. Впереди только тупик…

Он не договорил. Огненная фурия вдруг подняла гитару и стремительно, неосторожно приставила её к дивану.

– Да ты издеваешься! Это всё из-за Нила?

Короткое имя снова больно стянуло в груди что-то важное.

– Возможно. – Люк нахмурился и уставился на свои колени.

– Даже не думай об этом.

– Почему? – Он криво ухмыльнулся.

– Потому что это бред! – рявкнула она.

Ну точно, женщина-каток.

– Моё выгорание – бред? – Люк обалдело скрестил руки на груди и заглянул в карие глаза напротив. В них будто полыхнул огонь.

– У всех бывает выгорание, в любой сфере, но рано или поздно оно проходит. – Джекс рывком отбросила с лица непослушный локон. – Ты самый талантливый человек из всех, кого я знаю, и вот так запросто собираешься спустить свой талант в никуда?

Её спокойствие и собранность снесло огненной волной. Откуда вдруг столько эмоций?

– Да брось, – Люк вяло отмахнулся. – Ты понятия не имеешь, какой я.