Код Независимости

“Сохраните эти листы, не знаю, кого прошу, но сохраните эти листы, уверяю вас, что есть такой закон, пускай полежат, что с вами от этого сделается? — А я так прошу, последнее желание нельзя не исполнить…”

Тут подошел автобус и Настя шагнула в него по чистым еще мокрым ступеням.

Она села у окна и хотела дочитать страницу о чьей-то последней просьбе, но тут рядом с ней плюхнулся на сиденье толстый дядька, который заставил ее вжаться в стенку, вернее в стекло окна. Она отложила чтение страницы, сунув ее в свою просторную сумку.

Настя стала думать о таинственном появлении листка, будто с самих небес. Но тут она вспомнила, что мимо нее, пока она стояла на остановке, пронеслась одна машина на очень высокой скорости. Страница могла вылететь из машины через открытое окно. От сквозняка и ветра.

Улыбнувшись своей остроумной догадке, Настя попыталась пошевелиться и встать. Следующая остановка была ее. Толстяк вежливо вскочил и пропустил ее к выходу. Он даже чуть улыбнулся ей, будто извиняясь за свои крутые телеса.

Объявившись в своем доме, Настя с радостью побежала в душ, а потом так и рухнула к себе на кровать, завернутая в махровую простыню. Ей очень хотелось спать.

Но странное беспокойство трогало её колючей своей лапой, будто напоминая о чем-то несделанном.

И Настя вспомнила о странице в своей сумке, которую она по приходу небрежно бросила на пол в коридоре. Настя выхватила ее из сумки и дочитала торопливо до конца.

“Я чувствую только страх, печальный и бесстыдный. Да — неприятная экзекуция”.

Настя, дочитав текст, вдруг обнаружила слезы у себя в носу, в горле и глазах. Она плакала.

Еще раз, уже не торопясь, она прочитала эту страницу текста о последнем желании некого “Цинцина”.

Настя открыла ноутбук. Но никакого Цинцина она не обнаружила, кроме римского политика давних времен, и то он был не Цинцин, а Цинциннат.

Настя поняла, что это выдуманный чьим-то творчеством персонаж. И ей очень захотелось узнать, что с ним случилось, и какой экзекуции над собой он боялся.

Настя стала звонить Косте, это был удивительно эрудированный и единственный крепко начитанный юноша в их группе. И накануне он был с ней на вечеринке.

Костя выслушал её сбивчивый рассказ, но не стал вникать, сказал только:

— Ты куда пропала? Мы еще здесь! Веселуха по-новой. Приезжай!

И дал отбой.

Настя еще раз покопалась в интернете, пока не догадалась позвонить своей родной тетке — филологине.

Та, даже не дослушав ее взбудораженный рассказ о загадочном тексте, сразу определила, что это — герой Набокова. И назвала книгу.

— Хочешь, приезжай, дам почитать. Потом, побеседуем, расскажешь о впечатлениях.

Настя уже пожалела о звонке тетке, тетка была страшной занудой. Все мысли и поступки в жизни она сводила только к своей огромной библиотеке, которая жила в теткиной квартире, занимая всё место в ней, а тетка казалась жалкой приживалкой, спала в тесном маленьком углу.

Настя извинилась, сославшись на занятость, и записав на телефон имя автора и название книги, решила сходить в ближайшую книжную лавку.

Но тут кто-то позвонил. По телефону, а потом и в дверь. Пришли вчерашние приятели с вечеринки, которых привез к ней Костя-эрудит, и всё веселье продолжилось теперь у нее уже в доме.

Настя так и не выбралась за книгой.

“Ну, ладно, успокаивала она себя. Завтра после занятий заеду к тетке. Давно не навещала. Заодно и повидаемся”.

Но представив на секунду крутой замес теткиного занудства, Настя тут же решила:

“Как-нибудь — потом“.

Но “потом” как-то не случилось. Институт, сессия и прочие дела надолго отвлекли Настю от возможного визита к тетке.

Было не до этого, но однажды, когда Настя прибирала у себя на столе, среди учебников и пустых пакетов она вдруг наткнулась на страницу, которая когда-то упала на нее с неба там, на остановке. Она взяла страницу в руку, с огорчением заметила на ней большое жирноватое пятно. Но тексту это не мешало, он был такой же читабельный.

Тогда Настя, перечитав его, аккуратно преломила страницу и положила её в милый ларчик, где хранились документы и прочие архивные ценности.

Она бережно пристроила туда записки Цинцина… И с извинительной интонацией в голосе сказала:

— Это всё, что я могу сделать пока. Она вспомнила слова умного эрудированного Кости.

“Единица вселенского разума — слово”.

Настя не до конца понимала это суждение, но на всякий случай поставила ларчик со страницей в нем в укромный кармашек секретера. Так надежнее.

Но крепко пообещала сходить в “Дом книги” и купить книгу. Настя давно там не была и не могла знать, что давно идет ремонт. И открытие его всё откладывалось местными властями.

Настя всенепременно решила, что как-нибудь узнает смысл слов присланной ей страницы и что это за экзекуция была применена к её автору. А пока нужно было заняться текущими делами. Уборка дома. С дачи должны были вернуться родители. Уже завтра.

Прибираясь в доме, Настя с каким-то остервенением натирала пол и думала о странности случившегося с ней, о неизвестном ей Цинцине, имя которого так напоминало прозрачный звук колокольчика. И которому почему-то было так страшно в этом мире.