Код Розы

– И что с того? Филипп и Лилибет уже сто лет как переписываются. Подумаешь, шарады. В такое играешь с малышкой-сестрой.

– Не такой уж малышкой, в апреле ей стукнет восемнадцать. Серьезная, намерена служить в Женском вспомогательном территориальном корпусе, голубые глаза, прелестные ножки. На них, кстати, Филипп нагляделся от души, пока она носилась по сцене в трико.

– Прямо вижу, как у тебя слюнки текут, – поморщилась Озла.

– Я серьезно, Оз. Все Рождество наша принцесса таращилась на Филиппа, как будто он сошедший с небес Господь Бог, а он, между прочим, тоже глаз не отводил. Не сегодня-завтра поползут сплетни; вот я и подумал, что ты предпочла бы услышать об этом от меня.

– Так ты звонишь по доброте душевной? Как мило с твоей стороны.

– Как насчет коктейля в «Четырех сотнях»? Только ты да я…

Озла бросила трубку и постояла в коридоре, глядя на собственные ноги – довольно плотные, они бы неважно смотрелись в трико.

Принцесса Елизавета. Будущая королева Англии. И Филипп? Он называет ее кузиной Лилибет. И считает ребенком.

– Озла! – донесся из-за калитки голос Бетт. – Автобус пришел!

– Иду!

На работе она весь день отгоняла от себя мысли о принцессах с большими голубыми глазами.

Глава 55

ИЗ «БЛЕЯНЬЯ БЛЕТЧЛИ». ЯНВАРЬ 1944 ГОДА

Знаете, что хуже всего в полной засекреченности БП?

Опасение, что вы выболтаете ценные сведения, одурманенные наркозом у дантиста? Или, может, неприятное чувство, когда снова и снова приходится лгать друзьям? Нет. Согласно неофициальному опросу, проведенному ББ, хуже всего – когда приходится прикусить язык, потому что кузина Бетти в очередной раз шипит поверх рождественского гуся: «По крайней мере, мой муж/брат/отец носит военную форму, не то что твой!»

Бетт сидела в кабинке для прослушивания, надев наушники и опустив подбородок на сложенные руки. Сегодня она не рассчитывала увидеться с Гарри, это был день рождения Кристофера, дома у Гарри ожидались гости – сверстники мальчика, и Бетт получила ключ от музыкального магазина Скопелли в личное пользование. Сейчас в ее уши лились параллельные линии баховской мелодии, четкие, пульсирующие, и под опущенными ресницами Бетт увидела тот новый шифр. Шифр, над которым Дилли трудился перед смертью.

Бог знает, что за донесения передавали Советы посредством своей захваченной «Энигмы» и с какой целью. Скорее всего, это были пробные сообщения, но Бетт интересовали не они, а сам шифр. Похоже, его создали с помощью трехроторной немецкой армейской «Энигмы», но чем-то он отличался от других. Дилли был прав, когда говорил о закручивающейся внутрь спирали: шифр будто сопротивлялся, когда его пытались расклинить.

– Зачем тратить на это время? – спросила ее Пегги в одну сравнительно свободную ночную смену вскоре после Нового года. – У нас тут сколько угодно свежих нераскрытых сообщений, если ты вдруг заскучала от безделья.

В отделе Нокса всегда стояла корзинка с сообщениями, которые пока не удалось взломать. Ими занимались, когда не было других дел, но теперь времени на это почти никогда не оставалось, поскольку готовилась высадка союзников во Франции.

– Нет, серьезно, зачем нам тратить время на старые бумаги Дилли? – с недоумением повторила Пегги.

– Затем, что это была его последняя работа.

С тех пор как Бетт привезла эти бумаги из Коурнс-Вуд, она возвращалась к ним, как только удавалось выкроить свободную минуту. Она терпеливо перебирала все приемы, которые только знала, – пока что безрезультатно, но это не погружало ее в неизбывную тоску и отчаяние, которые пережил Гарри во время неудач с кодом немецких подлодок. Сейчас в отделе эти отложенные донесения не считались слишком важными. Оттого что Бетт не удавалось взломать этот шифр, никто не погибал в ледяных водах Атлантики. Просто головоломка, одна из многих. В последнее время ей снилось, как роза распускается строчками из «Энигмы», которые потом сами закрываются, словно цветок, сворачивающийся в бутон.

Она переворачивала пластинку, когда дверь магазина с треском распахнулась и ворвался Гарри – лицо темнее тучи, руки сжаты в кулаки. Бетт сняла наушники.

– Что-то с Кристофером? Его день рожденья…

Гарри так хлопнул дверью, что рама затряслась.

– Мое приглашение на праздник было отозвано.

– Что?

– Кристофер попросил меня не присутствовать. Сказал, что друзья станут его дразнить, потому что только у него отец не носит военную форму.

«Вот маленький паршивец!» – подумала Бетт, но сдержалась и не произнесла это вслух. Она надеялась, что Шейла отшлепала сына за такое.

– Шейла ему сказала пару теплых, – добавил Гарри, будто читая ее мысли.