Код цвета. Небесный голубой, газетный желтый, королевский фиолетовый и другие оттенки в культурной истории цвета

Чтобы побелить дом известью, не требовалось больших денег, но известь легко отслаивалась и здания приходилось белить каждый год. На этот счет в Кентукки даже появилась поговорка: «Слишком горды, чтобы белить, слишком бедны, чтобы красить». Американским школьникам рассказывают, что Белый дом выкрасили в белый цвет, чтобы скрыть следы пожара после того, как британцы подожгли его в 1814 году. На самом деле американское правительство начало белить стены этого здания, построенного из серого песчаника, еще в 1798 году, чтобы защитить их от влаги и предотвратить растрескивание зимой. Свинцовые белила впервые применили в 1818 году. К тому времени резиденция американского президента уже была известна как Белый дом, хотя официально это название приняли только в октябре 1901 года, когда хозяином Белого дома стал Теодор Рузвельт.

^{Белый дом — такой, как на старых купюрах достоинством в один доллар}

Одно из значений английского слова whitewash («побелка, обеление») — сокрытие фактов или намерение кого-либо обмануть. Употребляя это слово по отношению к Джону Адамсу, второму президенту США, газета Philadelphia Aurora призывала его сторонников не позволить демократам очернить доброе имя Адамса. Почти два века спустя, в начале 1970-х, когда бушевал Уотергейтский скандал, президент США Ричард Никсон использовал это слово в противоположном смысле и заявил: «В Белом доме не может быть никакого обеления». В 1974 году, в обстановке политического кризиса, вызванного Уотергейтским делом, Никсон ушел в отставку.

Сверкающая белизна древнегреческих зданий и скульптур вводит нас в заблуждение: когда все это великолепие создавалось, здания и скульптуры были окрашены в разные оттенки голубого, красного, желтого и многих других цветов. Например, в Парфеноне находилась огромная статуя богини Афины работы древнегреческого мастера Фидия, которую историк II века н. э. Павсаний описал как «хрисоэлефантинную скульптуру, покрытую золотом и слоновой костью». Лоуренс Альма-Тадема, художник Викторианской эпохи, вероятно, был не так уж далек от истины в своей картине «Фидий показывает фриз Парфенона друзьям» (1868), где фриз выполнен в ослепительных красно-бело-золотых тонах. Такая цветовая гамма не понравилась Огюсту Родену. Рассказывают, что он ударил себя в грудь кулаком и заявил: «Я чувствую вот здесь, что они никогда не были цветными!»

^{Не совсем классический белый: скорее всего, исторически достоверная интерпретация Лоуренса Альма-Тадемы «Фидий показывает фриз Парфенона друзьям»}

Сара Бонд, доцент кафедры классического искусства Университета штата Айова, утверждает: наша ошибочная уверенность, что классические скульптуры древнего мира были исключительно белыми, легла в основу представлений о том, что древние греки и римляне идеализировали белую кожу. В интервью журналу Forbes в 2017 году Сара Бонд сказала, что это плохо, когда в музеях и учебниках по истории искусства все преподносится так, будто в классических статуях и древних саркофагах цвету кожи старались придать преимущественно неоново-белый оттенок: «Из-за этого возникает ложный идеал однородности — все были очень белыми! — во всем Средиземноморском регионе. Римляне не считали людей белыми, так откуда же взялась эта идея расовой принадлежности? Уравнивание белого мрамора с красотой не является неотъемлемой вселенской истиной». За свою позицию Сара Бонд подверглась травле в интернете.

В XIX веке все больше людей (в основном мужчины) начали ходить на работу в офис, и обязательным элементом их делового костюма стали белые рубашки. К 1920-м годам это правило распространилось настолько широко, что американский писатель Эптон Синклер назвал таких людей «белыми воротничками». В отличие от офисных работников чернорабочие носили одежду более темных тонов, часто это были синие комбинезоны и рубахи с синими воротничками, лучше маскировавшие грязь. На этом фоне погоня за рубашками, скатертями и простынями «белее белого», которую подстегнуло изобретение в 1903 году порошка Persil с отбеливателем, может быть интерпретирована как желание людей выделиться из низших слоев общества. Пусть вам не удалось получить место «белого воротничка», зато вы купили рубашку с воротником «белее белого» и ослепляете родственников белизной своей скатерти. Такое кодированное общение до сих пор присутствует в нашей жизни: как отмечает Кассия Сен-Клер в книге «Тайная жизнь цвета», «человек в снежно-белом зимнем пальто ненавязчиво транслирует визуальный образ “я не пользуюсь общественным транспортом”»[57].

Французский композитор Эрик Сати в автобиографии утверждал, что ест «исключительно белую пищу: яйца, сахар, тертые кости, сало мертвых животных»[58].