Код «Цветок лотоса»

– Я скажу тебе кто – бессовестные контрабандисты. Они ловят этих несчастных птиц в Индонезии и продают тут, в Европе. Разумеется, это категорически запрещёно, птицы относятся к редким видам. Но тем выше их цена и тем интереснее контрабандистам этим заниматься. Я уже поглядел – в коробках больше трёхсот попугаев. Значит, преступники получат за них полмиллиона евро.

Попугай урчит в бутылке ещё громче – вероятно, это означает «Достань меня отсюда!». Я осторожно пытаюсь отогнуть пластик, чтобы птица смогла выбраться на волю. Но у меня ничего не получается. Попугай сидит в бутылке целиком, от кончика клюва до хвоста, и получает воздух сквозь узкое пластиковое горлышко. Я внимательно разглядываю бутылку и вижу, что она была разрезана внизу. Теперь место разреза заклеено – бутылку обхватывает прозрачная липкая лента. Я пытаюсь её отодрать, но она – увы! – держится слишком крепко. Я пытаюсь подковырнуть её указательным пальцем и нечаянно сдавливаю бутылку. Птица жалобно пищит.

– Блин, у меня ничего не получается. Я боюсь причинить птице травму. Мне нужны ножницы или что-то вроде них. – Я со вздохом кладу бутылку в коробку. Там лежат не меньше тридцати бутылок, и при свете фонарика на моем мобильнике на меня глядят столько же пар глаз.

– Но мы не можем оставить их здесь! – Гектор упирается лапками в свои мышиные бока. – Если мы не достанем птиц из бутылок, они скоро задохнутся, я уверен в этом.

Андрильо летает вокруг нас, хлопая крыльями.

– Потанцуем! – взволнованно орёт он. – Потанцуем!

– Да замолчи ты! – рычу я на него, потому что из-за его криков не могу сосредоточиться. – И вообще, почему те птицы сидят в бутылках, а он летает тут свободно?

Гектор взбирается по штанине спортивного костюма, потом по моей спине, устраивается у меня на плече и с укоризной глядит оттуда на меня.

– Ты могла бы обращаться с Андрильо немного поласковее! – заявляет он с упрёком. – Ему ужасно нелегко глядеть на всё это. Сам того не зная, он заманил этих бедняг в ловушку. Просто серые попугаи очень легко учатся и умеют подражать языку разных птиц. Контрабандисты научили его издавать крик самки попугая лори, а потом поставили его клетку на поляне в индонезийских джунглях. Он издавал крики лори, как ему было велено. Когда к нему слетелись самцы лори и с удивлением глядели на него, ловушка сработала. Всех лори, которые не успели улететь, накрыла огромная сеть. – Гектор опустил хвост, и это выглядело очень грустно. Прежде чем продолжить, он несколько раз тяжело вздохнул. Кажется, он принял эту историю очень близко к сердцу, ведь сердце у него доброе! – Потом пойманных птиц упаковали и вместе с Андрильо отправили в Роттердам. Во время поездки попугаи раз в день получали через горлышко бутылки чуточку воды и корма, вот и всё! Большинство птиц еле живы и долго не протянут. Вот Андрильо, разумеется, и чувствует свою вину, поэтому, когда он услышал мой топот по крыше контейнера…

– Но как ты оказался на этом контейнере?

– Я ведь тебе уже объяснил: я перепутал этот контейнер с нашим. Потому что он такой же зелёный. И когда я там обнаружил Андрильо, он рассказал мне про всё это свинство.

– Минутку! – говорю я, снова сажаю Гектора на ладонь и подношу к моему лицу. – Значит, ты утверждаешь, что серый попугай рассказал тебе всю эту жуткую историю? И ты всё понял, хотя этот попугай говорит мне только «Давай потанцуем»? По-моему, что-то не слишком убедительно.

– Ц-ц-ц! – Гектор качает головой и водит лапкой у меня перед носом. – Тесса, ты меня разочаровала! Подумать только! Двуногое существо, которое постоянно разговаривает с монгольской когтистой песчанкой, сомневается в том, что я могу разговаривать с серым попугаем! Не кто-то там ещё, а именно ты!

Ладно, тут мышь действительно права.

– Я хотела только ещё раз уточнить, – говорю я. – Нет, ты не думай, я не сомневаюсь в твоих способностях, просто всё это довольно странно.

– Да, странно. Но давай не будем сейчас долго философствовать – время не ждёт! Правда! Мы должны немедленно освободить триста лори, пока ещё не поздно.

Я тяжело вздыхаю. Конечно, Гектор прав. Но, к сожалению, я не могу вскрыть пластиковую бутылку. Мне для этого нужны ножницы или что-то подобное. И помощь девчонок. Ведь если даже я ухитрюсь вскрывать каждую бутылку за полминуты каким-нибудь суперловким инструментом, на триста бутылок всё равно уйдёт слишком много времени – не меньше трёх часов.

А мне нужно будет задолго до этого вернуться на причал, на наше место встречи. К тому же велика опасность, что меня обнаружит кто-нибудь из тех контрабандистов. И раз эти негодяи способны запихнуть в бутылку милых птичек, мне даже страшно подумать о том, что они сделают от злости с не слишком милой восьмиклассницей.