Кодекс бесчестия. Неженский роман

Коля со своим тогдашним дружбаном уже три года раскручивали собственный банк, Александров примкнул к ним. Колин дружбан против третьего партнера вроде не возражал, но Александрову нужен был простор… Дружбан в параллель затеял приватизацию завода по производству турбин и к этому вопросу ни его, ни Колю подпускать не хотел. Впрочем, они и сами не рвались, уже сделали ставку на банк – масштабный, на уровне лучших стандартов. Нет худа без добра – турбины, как и все в этой жизни, подвернулись, будто по заказу.

Они с Колей считали, что все справедливо. Акционерное общество «Турбины» их бывший партнер получил, а за те деньги, которые он из банка на свои «Турбины» вывел, крючкотвор Коля нашел, как отобрать у дружбана почти две трети его акций. «Турбины» прочно засели бесправным миноритарием в Русмежбанке с тринадцатью процентами или около того. Колин дружбан остался разменом недоволен, и что из этого? За все же надо платить. При его «Турбинах» дивиденды от банка – как слону дробина.

После этого Александров с Колей дали себе зарок: «Все. Больше никого и никогда не кидаем. Рынок – не совок. Как ты с другими – так и другие с тобой».

С годами Александрову становилось все легче принимать жесткие решения и все сложнее не думать при этом, кого и как они затрагивают. Он становился все более мягким, порой излишне щепетильным в личных отношениях. Замаливал мертвую пустоту, заговаривал ее, изгонял из собственного нутра, а она подступала к горлу, как изжога. Выполнял обязательства, отвечал за базар, выгонял сотрудников за вранье. На репутации банка не должно быть пятен. И Красовскую выгнать к черту. Чего тянуть?

Александров подписывал очередную кучу бумаг, которую секретари сунули ему на выходе, а внутренний голос все бормотал холодным шепотком, что с Чернявиным он еще нахлебается. Надписывал поручения на докладные, отвечал на звонки… Чернявин напоминал Ваню Крылатова. Та же мелочная паскудность, та же неспособность понять – даже задуматься! – что жизнь масштабнее, чем видно с жердочки, откуда только и можно срать на голову сидящим ниже. Мысли эти совершенно некстати. Он едет с классным кадровым предложением. И опять ждать, опять по кабинетам околачиваться, домой рано не попадет, хоть и обещал… Нескладный день.

Утром Александров разгребал новые завалы, образовавшиеся… За ночь? Чёрт их знает, когда они успевают образоваться. К вице-премьеру он после Старой площади не попал. Приемная сообщила, что его ждет к ужину директор самого крупного тульского завода, который внезапно нагрянул в Москву и настаивал, что они еще в Туле договорились. Александров отодрал приемную за накладку – могли сами догадаться и еще вчера предупредить тульского директора, что, дескать, планы изменились, шеф уезжает, скажем, в Минск. Пришлось тащиться на ужин, а вечером снова до поздней ночи выслушивать Катюню. С утра из машины орал на валютный контроль – накануне тульский директор нажаловался. Вызвал их срочно к себе, потому что проблема была нешуточная – банковские уроды выставили косую гарантию, тульчане не могли начать отгрузки в Анголу. Что за манера тянуть до последнего, а потом нестись в Москву решать проблемы за ужином? В Туле телефонов нет, что ли?

Он глянул в график и понял, что Чернявин, которого он вызвал на десять, торчит в приемной уже почти час.

– Приветствую, Юрий Сергеевич, извините, небольшой форс-мажор с утра. Как она, жизнь свободного человека?

– Это, по-вашему, свобода? Активы отобрали, а долги оставили.

– Верните кредит – и нет долгов, – Александров потянулся к селектору набрать Красовскую, но Чернявин произнес:

– Константин Алексеевич, не томите, скажите: «да» или «нет»?

– Что «да» или «нет»? – Александров опешил от глухого страдания в голосе Чернявина. – Простите… Вы о кадровом вопросе?

– О чем же еще?! – воскликнул тот.

– Для этого вас и позвал. Принципиально согласовано. Пишите заявление на премьера, начинайте оформляться, пока готовится распоряжение прави…

– Как правительства? Министры назначаются Указами Президента!

– Юрий Сергеевич! О должности министра вообще вопрос не стоял. Согласовали вас принципиально на вакансию, какая в данный момент имеется, и занять ее – в наших общих интересах. Замом министра по природным ресурсам в Минэкономике.

– Как в Минэкономике?! Обещали же в Минпром?

– А в Голливуд я не обещал? – вырвалось у Александрова. – А то я уже сомневаюсь.

– Какой ресурс в Минэко, сами посудите! Штаны протирать и записки аналитические готовить?

– Удивительный вы человек, Чернявин, – Александров почувствовал, как к горлу подступает ярость, а за ней – мертвая пустота.

Как же этот гаденыш похож на того… Он сморгнул наваждение.

– При делах хотите быть, не при бумажках? Мне на пальцах разложить надо? Ваша задача – помогать нам с холдингом. Включая законопроекты и, как вы выразились, аналитические записки. Не хотите – не надо. Отдадите кредит, и мы с вами больше не знакомы.

Он уставился на Чернявина своим знаменитым «строгим» взглядом, от которого цепенели сотрудники, терялись самые матерые переговорщики…