Кодекс Снеговика

Под вечер, как и обещал, приехал Тарас Александрович. На улицах поселка уже зажглись фонари. Оба охранника выскочили из вагончика отворять железные ворота. Они были немного встревожены, так как не ждали босса сегодня. Тарас Александрович редко приезжал в Барханы чаще, чем один раз в неделю. Только в экстренных случаях.

Боковое стекло машины плавно опустилось. Тарас Александрович пристально осмотрел охранников с ног до головы. Те вытянулись, словно перед маршалом. Никаких признаков алкогольного опьянения на их лицах заметно не было. Эти охранники, имена которых Тарас Александрович еще не запомнил, были новичками. Прежних пришлось уволить после долгой ругни с Генералом. Они действительно часто позволяли себе в вечерний час выпить, чем и вызывали недовольство старого ворчуна. Генерал же настоял на том, чтобы Алексей каждое утро проверял охранников алкотестером…

Всего в штате было четыре охранника. Они работали попарно в режиме неделя через неделю. При них числилось еще две овчарки. Они жили здесь постоянно. Одну – рыжеватую – по кличке Байкал отличал радушный и беззлобный нрав. Все дети Бархан (и в том числе Анюта) в буквальном смысле слова заездили этого пса. Он день напролет пропадал на территории поселка и возвращался к домику охраны только за кормежкой. Байкал в сторожевые собаки не годился. Его пытались раззлобить, но не удалось. Он в каждом человеке видел объект для игры, поэтому любой грабитель мог легко избавиться от него, кинув подальше палку или мячик…

Полная ему противоположность – Прохор. Этот пес и цветом был не похож (серый с проседью) и нравом. Большую часть дня Прохора держали на цепи, он неистово гавкал на все проезжающие мимо машины и даже сейчас, невзирая на чины, стал рваться с цепи и лаять на машину Тараса Александровича. Прогуливали его только в будние дни и только ближе к полуночи, когда не было риска встретить кого-нибудь. Однажды Прохор напал на зазевавшегося таджика и здорово потрепал его ватник. Таджики с тех пор ночью на улицы поселка не выходили – даже по нужде. Между собой они называли пса Шайтаном.

– Алексей здесь? – спросил Тарас Александрович.

– Здесь, – хором ответили охранники.

Тарас Александрович удовлетворенно кивнул и поднял стекло. Машина въехала на территорию поселка и направилась в сторону Штаба. Охранники закрыли ворота и вернулись в тепло своей каморки. Прохор еще некоторое время лаял, после чего и он успокоился.

Алексей что-то писал в хозяйственном журнале при тусклом свете настольной лампы. Подъехавшая к избе машина полоснула фарами по окнам. Алексей тут же подскочил и, вытянув перед собой руки, будто хлеб с солью нес, бросился встречать своего благодетеля.

– Хорошо, что дождался, – Тарас Александрович пожал руку, после чего снял свою басмаческую лохматую шапку, обтер ладонью массивную лысину.

– Ну, что вы, – жирное лицо Алексея расплылось в подобострастной улыбке, – как же я мог уехать…

Алексей угодливо засуетился, выхватил шапку, помог снять полушубок, после чего аккуратно положил все эти тяжелые и холодные меха на потертый кожаный диван.

– Чаю хотите? Свежий.

Тарас Александрович сел на стул, на котором только что сидел Алексей, вынул из кармана сигареты, бросил пачку на стол. От него пахло зимней свежестью и табаком. Было видно, что в любом месте – будь то зал ресторана или тесный барак, он всегда чувствует себя хозяином.

– От чая не откажусь. Под вечер стало холодать.

– Да, подмораживает. А вчера было тепло, снега навалило. Сегодня всеми силами расчищали, да так все и не расчистили. Снег схватился настом, лопаты гнутся. Сюда бы небольшой трактор на сезон арендовать не помешало бы.

– Трактор здесь уже не понадобится, – Тарас Александрович сделал паузу и добавил с каким-то скверным смыслом. – Скоро сворачиваем Барханы.

Алексей остановился на полпути с полным чайником.

– Как сворачиваем?

Тарас Александрович закурил от зажигалки.

Он сидел вполоборота. Свет настольной лампы выхватывал только одну половину его лица. В дыму сигареты левый глаз сощурился, ноздри раздулись. Образ его – лишь на одно мгновение – показался Алексею непривычно зловещим. Еще никогда он не видел лицо своего благодетеля в таком страшном ракурсе. Оно бывало хмурым, бывало даже злым, но зловещим, вызывающим страх – никогда.

– Куда сворачиваем? – почти шепотом переспросил Алексей.

– Вот для этого я и приехал, – Тарас Александрович повернул голову, и все лицо его теперь было на свету и ничего зловещего в нем уже не было. – Надо серьезно поговорить, Алеша, пока никто нам не мешает. Наступают такие времена, когда требуются решительность и надежность… Твоя надежность и моя решительность.

– Что случилось?

– Да ты чаю сначала налей.

У Алексея затряслись руки, когда он наклонял чайник хоботком к чашке – то ли от тяжести, то ли от волнения.

«Интрига», – Снеговик потянул морковкой быстро холодеющий вечерний воздух.