Кодекс Снеговика

Мысли ребенка заметались в голове. Воспитанная телевизором девочка уже знала, что значит «телепатия».

«Лучше бы я два часа играла на скрипке», – подумала она, замирая.

– Соглашусь с тобой, – ответил Снеговик, – лишний раз потренироваться, действительно не помешает. Галина Владимировна и мама были бы рады.

Анюта обомлела. Вряд ли папа знал имя ее учительницы по скрипке. Он любил слушать, как она играет, но никогда не интересовался ее делами в музыкальной школе.

– Может быть, ты знаешь и фамилию моей учительницы? – это был вопрос последней надежды.

Но Снеговик ответил не задумываясь:

– Хачатурян.

– Откуда ты это знаешь! – вскрикнула девочка.

– Я все про тебя знаю, Анюта.

Время близилось к обеду. Анюта до сих пор не вернулась. Она явно тянула время до вечера, чтобы только не заниматься. Катерина вышла на балкон.

Горка была почти готова. Вадим делал последний штрих. Он поливал спуск водой. Теперь нужно было подождать некоторое время, чтобы поверхность обледенела.

– Вадик, – позвала его Катерина. – Сходи поищи Анюту. Пора уже обедать.

– Где ее искать? – спросил Вадим, продолжая поливать.

– Наверно, на детской площадке.

В это время Юлий Васильевич наблюдал в окно очередное любопытное действие. Вернее сказать, действия никакого не было. Было мистическое бездействие. Девочка-скрипачка (а бывший чиновник уже знал, что эта девочка живет в том доме, в котором иногда раздаются скрипичные звуки, и методом дедукции мог сообразить, что играет на скрипке именно она) сидела неподвижно на краю деревянного бордюра песочницы уже несколько минут и ничего не делала, а только смотрела на снежную бабу. Она словно гипнотизировала ее – точно так же, как собака и кошка прошлой ночью.

Юлий Васильевич нервно засопел, но на этот раз не рискнул позвать жену подивиться на эту картину.

Анюта и сама не заметила, как из коротких вопросов родилась беседа с существом, рот которого представлял ломтик свеклы.

– Ты рассказала родителям про меня? – первым делом поинтересовался Снеговик.

– Нет. Они все равно не поверили бы, – вздохнула Анюта.

– Правильно сделала, что не рассказала. В двух из трех случаев это заканчивается семейной драмой.

Скоро она уже не видела ничего необычного в том, что с ней разговаривает снеговик. Велика сила детской непосредственности. Правда, ей пришлось немного потрудиться, чтобы вести разговор, не включая свой речевой аппарат. Слова иногда предательски срывались с ее языка.

– И все-таки, откуда ты знаешь про мою учительницу?

– Я же сказал, что знаю про тебя все.

– Все, все, все?

– Почти. Знаю, что было, знаю, что есть, и частично знаю, что будет.

– И что же будет?

– Это зависит от тебя.

– Ну-у, – она недоверчиво скривила губы. – Это мне и мама говорит. А ты скажи что-нибудь точное.

– Что именно?

– Буду я кинозвездой? – выпалила девочка.

Снеговик усмехнулся. Он много раз в своей жизни разговаривал с детьми, но немногие из них в девять лет ставили перед собой какие-то цели на будущее.

– Понимаешь, – сказал он после небольшой паузы, – жизнь каждого человека представляет собой много перекрестков. Выбирая дорогу на каждом перекрестке, ты выбираешь дальнейший путь. Как в сказке: налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – богатство найдешь. Сейчас ты стоишь на одном из твоих первых и, может быть, самых важных перекрестков. Я могу тебе сказать, что с тобой будет, если ты бросишь заниматься скрипкой.

– И что же?

– Ничего хорошего не будет. Во всяком случае, кинозвездой ты точно не станешь. Путь без скрипки ведет тебя к обычной жизни обычного человека. Таких жизней вокруг сколько хочешь. Неинтересно. А вот если ты все же заставишь себя заниматься, то у тебя будет очень интересная жизнь. Не всегда легкая и даже чаще трудная, но… Интересная. Ты не будешь знать, что такое скука, а скука – это самое большое зло человека и вместилище всех его пороков.

Недоверчивая гримаса осталась на лице Анюты.

– Ты опять говоришь, как моя мама, хотя и говоришь голосом папы. Она тоже мне твердит постоянно, что если я не сделаю так, как она хочет, то мне будет плохо. Откуда вы все знаете, что для меня хорошо, а что плохо?

– Насчет твоей мамы ничего не скажу, а лично я говорю только то, что определенно знаю. Просто я вижу эти перекрестки у каждого человека, как ты сейчас видишь меня.

– Как ты видишь?

– Через снег. Снег – это вода, а вода – это информация, которая накапливается с того момента, как был создан мир. Ты знаешь, что такое интернет? Вода и есть такой большой интернет. Она всегда и повсюду, и поэтому все знает.

Анюта не поняла из сказанного почти ничего и поэтому восприняла слова Снеговика с недоверием. Он, конечно, как и все взрослые, любит запутать словами, чтобы заставить тебя делать то, что тебе делать не хочется.

– Не хочу я заниматься этой скрипкой, – отрезала она категорически, – мне с ней плохо уже сейчас. Сейчас, а не когда-то там… в будущем. Понятно?

– Ты мне не веришь?

– Никто не может знать мое будущее. Ни мама, ни ты…

«Надо менять тактику», – понял Снеговик.