Кодекс Снеговика

Вадим встал на лыжи. Анюта свои сняла и проверила крепость снега на лыжне. Ноги у нее не проваливались, и она могла спокойно идти пешком. Мешали только ее лыжи и палки, которые ей самой нести было тяжело. Вадим же под своим весом проваливался чуть ли не по колено, поэтому подъем наверх пришлось делать в несколько приемов, и он сильно запыхался, словно пробежал километр. Когда все было закончено, он устало сел прямо в снег на верхней части ложбины и закурил. Анюта примостилась рядом, усевшись на сломанную лыжу. Приступ смеха уже не донимал ее. Пока папа носился то вниз, то вверх, она обдумывала, достаточно ли далеко они ушли от поселка, чтобы Снеговик не слышал их. Ей нужно было поговорить с папой в совершенно интимной обстановке. И хотя здесь вроде бы не было не души, но Снеговик со своим всеслышащим ухом смущал ее.

– Снеговичок, – мысленно попросила он. – Если ты слышишь меня, пожалуйста, сделай вид, что ты меня не слышишь…

Папа курил и вытирал лоб. Он сильно вспотел и даже снял шапку. Анюта прислонилась к нему головой.

– Пап?

– Что?

– Можно с тобой серьезно поговорить?

– Когда? – Вадим еще не отдышался.

– Прямо сейчас.

– Валяй.

– Я же говорю – серьезно. Давай без шуток, а то я снова засмеюсь…

Снеговик на самом деле слышал весь этот разговор. Они не так уж далеко ушли от поселка.

Когда Анюта падала, ему пришлось потрудиться, чтобы ее падение смягчилось. Одновременно он заглушил боль Создателя. От удара лыжи в спину он получил сильный ушиб позвоночника. Снеговик мгновенно залечил его, и Вадим ничего не почувствовал. На все это пришлось потратить изрядное количество энергии.

Пока он занимался Создателем и Слышащей, мимо него проследовала немолодая пара. Они прогуливались по дороге и обсуждали меню новогоднего стола. Его звали Игорем Станиславовичем, но жена называла его просто – Гарик. Ее звали Софья Викторовна, а Гарик называл ее Софочкой. Они были из разряда тех людей, которые считают себя интеллигентами и всячески стараются убедить в этом всех остальных, но уши мещанства сразу вылезают наружу, едва они остаются один на один. В данный момент они спорили о том, нужно ли делать салат «Оливье».

– Моветон, – высказала свое мнение Софья Андреевна.

Игорь Станиславович, который очень любил этот салат, возразил:

– Если сделать по историческому рецепту, то этим можно удивить…

– Гарик, не будь ребенком, кого можно удивить оливье?

Они ждали на праздник гостей, перед которыми хотелось блеснуть.

– Но если соблюсти старый рецепт, то получится неплохо.

– Старый рецепт – это рябчики. Где мы возьмем рябчиков?

– Нет, ты только представь. Я скажу: «А вот и оливье», и все подумают, какой кошмар, а потом я скажу: «Это настоящий оливье, не какая-нибудь там докторская колбаса». Софочка, любая пошлость перестает быть пошлостью в руках мастера…

«А вот это удачная фраза, – подумал Снеговик. – Она годится даже для Кодекса».

«А вот это я здорово сказал. Надо запомнить», – подумал Игорь Станиславович и мысленно еще раз повторил эту фразу…

Снеговик решил больше не слушать их и сосредоточился на разговоре Анюты и Создателя, но в это время Софья Андреевна вдруг обратила внимание на него самого.

– Смотри, Гарик, какая прелесть! Додумался же кто-то…

Игорь Станиславович покосился на Снеговика враждебно. Он остался недоволен тем, что жена не оценила красоты сказанного им афоризма.

– Всего лишь снежная баба, – сказал он равнодушно и передразнил жену: – Моветон.

– Гарик! Ну, как же ты не видишь? Ты сам говорил, что граффити – это потаенная тяга народа к творчеству. Чем хуже эта баба? Смотри, как они приспособили ведерко из-под краски! Помнишь ту выставку в Гамбурге, где была фигура дворника, сделанная полностью из зубных щеток?…

«Неужели из одних зубных щеток», – заинтересовался Снеговик, и ему захотелось тут же копнуть глубже в память женщины, чтобы разглядеть этого дворника.

На это ушло еще некоторое количество энергии. Дворник его впечатлил…

Синий микроавтобус марки «Форд» просигналил, подъехав к воротам поселка. Прохор в будке, услышав шум мотора, залаял. Охранник Сергей, прежде чем открыть ворота, подошел к машине.

– Как мне найти Алексея Михайловича? У нас с ним договорено о встрече, – спросил водитель, спустив стекло.

Охранник достал телефон и позвонил. Алексей ответил: «Пропусти». Сергей открыл ворота и объяснил водителю:

– Езжайте по этой дороге вниз, на втором повороте первая же изба справа.

Рядом с водителем место было пустое, а остальные окна в фургоне были сильно затонированы, и поэтому не видно было, кто еще находится внутри. Сергей для себя отметил этот факт, как подозрительный, но анализировать дальше не стал. Несмотря на плохую конъюнктуру на рынке загородной недвижимости, в поселок частенько приезжали разные потенциальные покупатели. Правда за последний год никто из них на покупку дома так и не решился. Они только смотрели, фотографировали и уезжали, чтобы больше не вернуться.

«Форд» поехал в указанном направлении. Прохор еще некоторое время погавкал и перестал.

– Зачем ты так часто ругаешься? – спросил его Байкал.