Кодограмма сна

Ночь вдыхает в старый дом
Бабочек и свежесть.
Ходит кошка под столом.
Излучает нежность.
Яблоня скрипит в саду.
Яблоки роняет.
Утром я их не найду.
Кто их подбирает?
Может ветер их катает
По сырой траве?
А потом их забывает
Неизвестно где…
Может яблоки воруют
По ночам ежи?
Иногда я вижу утром…
Но не их следы.
Может это лис играет?
Яблоки гоняет…
Вот его огняный хвост
Среди звезд мелькает.
Может статься все они
В сговоре смешном?
Тогда всех их, сад и дом
Спрячу я в мешок.
Ночь останется в мешке.
И наступит утро!
Ну, а яблоки-то где?
Кто их все – же скушал?

– Возвращение на свою социальную нишу, видимо, было с хорошей примесью отчаянья, – заметила Федора, – ибо парень готов свой маленький пригородный мирок спрятать в мешок, чтобы отделаться от него, хотя бы так, если уж не удалось уехать…

– Да уж, наканунные настроения на лицо… – согласилась с ней старперка похожая на торшер, – внимание…

ОСЕНЬ.

Самые яркие краски.
Самые скучные дни.
Хочется детские сказки
Читать до самой зимы.
Хочется окна зашторить
И сидеть при свечах.
С кем-нибудь умным спорить
О невозможных вещах.
Плавают лица в тумане.
Тускло посуда блестит.
Тешась невинным обманом
Скворушкой сердце свистит.
Ночь далека и смутна.
Входит полуденный сон.
В сумерках будет утро –
Возобновит разговор.
Вряд ли он будет долгим.
Вряд ли помчится ввысь.
Снег за окном лег тонкий.
Необходимо пройтись…

– Вот и перевернута последняя страница… – вздохнула уборщица, – 11 стихотворений, 16 страниц – казалось бы, безделица! Ан нет… Перед нами прошла жизнь молодого человека, нашего современника на протяжении целого года. Приходиться признать, что лирический герой нашего поэта не отягощен ни трудом, ни учебой. Он не борется, а просто плывет по течению дней, хороня их равнодушно, как дети лепят козявки где попало. Теперь, мы, кажется, можем уяснить себе что кроется за названием "КНИГА МАЛГИЛ"! Я расшифровываю это так:

КНИГА МАЛеньких моГИЛ

Раздались было аплодисменты и выкрики одобрения, как вдруг, дверь в клуб с грохотом распахнулась… Бабки стали поворачивать свои черепашьи головы на шум, но ничего не увидели. Тут разбилось окно. С улицы в помещение с ужасным воем и пламенем ворвался Супер – пупер. У него на плечах со шмайсером в руках сидела Авдотья Стожарова. Она палила во все стороны, не жалея патронов. Воспользовавшись сумятицей, Супер – пупер повыхватывал у старперок листки из книги и странная парочка исчезла, умудрившись никого не убить и даже не ранить. Клуб, конечно, теперь требовал ремонта… Но Елизавета Пална и ее товарки махали вслед улетевшим платочками и наперебой повторяли сквозь слезы:

– Вот как надо неистово, до самозабвения любить шалости и маленькие безобидные шутки… Он прилетел, прилетел… Хотя никто и не верил, что он прилетит… И вот, вот… Снова улетел… Но он вернется, вернется, без всякого сомнения, как вернулся Кетцалькоатль…

44

– Мадам, ваша почта…

Таню Егорова, главный редактор модного культурологического журнала "АР ТЫ И ФАК ТЫ", вынырнула из бочки с солеными огурцами и сладострастно улыбнулась. Перед ней стоял ее секретарь Бонифаций. Тоненький молодой человек в мятом костюмчике из "МОССЕЛЬПРОМА" имел поистине львиную гриву каштановых волос. Еще недавно этот юноша работал в цирке помощником фокусника. Он чудесным образом подменял на потеху публике в "волшебном" ящике то русалку, то голубей, то фрезерный станок или бетономешалку. Таню заметила его на премьере и немедленно выкупила у фокусника за вязанку дров и мешок лука.