Кое-что об Элизе

— Декодер не выглядел сложным устройством, — сказал он. — Когда мне его ставили, я удивился, что он похож на чип памяти — и только. Нет там никаких довесков для сигналов, усилителей и преобразователей, и имплантация тоже — разрезали, вставили, зашили. Кодирование тоже больше похоже на обычную запись файла, пятнадцать секунд — и все. Когда вызываешь код, всегда знаешь, какой из них годится, это просто ощущение.

Он потер рукой плечо там, где был вшит декодер, прощупал пальцами и крестовой шов, и твердую поверхность под ним, посмотрел на друга немигающим пустым взглядом.

— А что, если декодер и вправду не нужен? — пробормотал он. — И дрифт — функция тела?

Глава 3. Практик

Бен коленом открыл дверь репетиционной комнаты полкового оркестра, втащил внутрь кибера и немедленно снял с него голову, водрузив ее на пианино. Туда же через несколько минут переместились ненужные роботу нижние конечности и часть начинки.

Эрне наблюдал за ним, сидя на крутящемся концертном стуле, но вопросов не задавал. Бен тоже не выказывал желания пообщаться, и время текло в плотной и тягучей тишине, прерываемой только звяканьем инструментов. Лаудеру пришло в голову, что если Бен и был похож на Кюри, то сейчас больше, чем когда бы то ни было, сидя на полу с этим уродливым кибером и паяльником в руке.

Через некоторое время, когда детали заняли всю поверхность инструмента, Бен встал, потянулся и хлопнул по полированному боку пианино рукой.

— Прямо как дома, — пояснил он. — В малой гостиной такой же раритет стоит, я когда занимался на нем, воображал, что я полицейский агент под прикрытием, правой рукой играл, а в левой пистолет держал.

Он поднял крышку и одной рукой стал быстро наигрывать «К Элизе» с закрытыми глазами, вспоминая давно забытый навык. Лаудер послушал немного, встал за его плечом и неожиданно подхватил исполнение левой рукой. Бен удивленно покосился на него, но промолчал. Бетховена они доиграли на пару, одной рукой каждый.

— Неплохо стыкуемся, — резюмировал Бен, закрывая крышку. — Не знал, что ты играешь.

— Я не играю.

Голова кибера смотрела на них мертвыми тусклыми глазами.

— Как это тебе его отдали? — спросил Эрне.

Бен махнул рукой, не вдаваясь в подробности, что кибера он просто купил, набавляя цену до тех пор, пока сопротивление завхоза не сломалось под натиском здоровой жадности. Он сгреб ненужные детали и ссыпал их в мусорный мешок, приготовленный для этого случая.

— Поставил внутри него звуковые маркеры вместо этого барахла, на случай, если возможности управления будут ограничены, — сказал он. — Тогда просто зафиксирую факт движения, что тоже немало. И насчет дрифт-зала я уже договорился, на три дня дают ради курсовой и моей фамилии, завтра, послезавтра и следующий день. Сказал, что работаю над предложением по эргономике формы кресла. Невинно, но практично. Помоги только мне его перетащить, а то я внутри на живую нитку собрал, нужно аккуратно. Моя аренда начинается ровно в полночь.

— Шеп, ты торопишься.

— Не волнуйся, — спокойно сказал Бен. — Сделаешь блокаду и уходи, я оставлю дверь открытой, видеорегистрации будет достаточно. Все равно мой дерьмовый характер не позволит бросить это дело на половине, а ты еще успеешь на вечеринку.

— Подслушал Сэндлера, — не спросил, а утвердительно сказал Эрне.

— Подслушал? — Бен вскинул голову. — Да я с рождения знаю, что надо сдохнуть, чтобы в тебе человека увидели, а не кошелек с родословной. Радует, что хоть меркантильности не приписывают. С тобой мы договорились?

— Нет.

— Нет? — Бен по-кошачьи сузил зеленоватые глаза. — Что еще?

— Новокаиновая проба, — Эрне показал ему ампулу с иглой. — Прежде чем загонять в тебя лекарство кубиками, хочу быть уверен, что ты не умрешь от анафилактического шока.

Бен посмотрел на него подозрительно, но рукав расстегнул, сел в единственное кресло и положил руку на подлокотник. Эрне поднял ему манжет вверх, закрепил под сгибом медицинской клипсой, но Бен неожиданно зажмурился и отвернулся.

— Боишься? — удивился Эрне.

— Не люблю, — сварливо ответил тот, тяжело дыша сквозь зубы. — Мне их столько сделали в свое время, что я эти иглы видеть не могу. Дед чуть с ума не сошел. Только отца похоронили, а тут я со стенозирующим ларингитом и осложнениями. Сидел со мной днем и ночью, пока меня вытаскивали с того света, да и потом с собой всюду возил, чтобы на глазах был.

Эрне отошел к столу, взял шприц, набрал в него препарат и молча ввел ему внутрикожно небольшое количество, после чего бросил дезинфицирующую салфетку и вскрытую ампулу в мешок с деталями и мусором. Бен встал, опустил рукав, застегнул пуговицу и посмотрел в сторону пианино: тело безголового кибера лежало под инструментом в такой позе, словно его накрыл сердечный приступ.

Коридоры училища были пусты. Все, кто могли, разъехались сразу по окончании занятий — начинались каникулы. Подсветка горела ровно в половину мощности, и серая окраска стен делала коридор похожим на средневековый ход, освещенный факельными тубами. Кибер был тяжелым даже для двоих.