Коэффициент магии

Мне же совсем не весело.

Обида на судьбу и ощущение полного краха всего того внутреннего и гармоничного, что я растила в себе много лет, отзывается сильной тошнотой и горьким вкусом на языке.

Глаза регулярно застилает пелена слез, я подавляю их — и снова берусь за дело.

Защитить всех, кто не имеет отношения к этой истории — и не должен иметь.

Приструнить Никиту, порывающегося нам помогать и назначить его ответственным за безопасность студентов. Он принимает ситуацию настолько близко, насколько это возможно — и больше не перечит.

Разработать с агентом план на случай срочной эвакуации — автобусы уже выехали. И будут ночью.

Пробежаться по склепам. Я снова и снова касаюсь стен и камней, перевидавших за века многие смерти. И убеждаюсь — фон изменен. Изменен был сам след, а потом он снова вернулся в первоначальное состояние.

Как это возможно? Я не понимаю.

Это даже не ластик. Это что-то совершенно иное, чему у меня нет названия. Что-то, с чем Комитет никогда не сталкивался.

Некая способность или артефакт, который не дает даже самому сильному магическому восприятию пойти верной дорогой.

Что он пытался скрыть? И как это сделал? И если он скрыл некие объекты и воздействия, не мог ли он поступить так с собой? Скрыть истинные мысли, чувства, эмоции и даже магическую сущность?

Неужели появился новый дар, о котором мы даже не знали? И Пеньковский стал его носителем — злым гением, притворявшимся лучшим другом?

Его добродушие, отношение ко мне, помощь…

Ложь длиною пятнадцать лет.

Меня все-таки выворачивает наизнанку. Болью, прошлым, предательством. Максим придерживает меня за плечи — мы довольно далеко от лагеря, проверяем объект за объектом, надеясь найти хоть какие-то следы, могущие направить нас в нужную сторону.

Он всегда рядом. Всегда со мной.

И хорошо, что я проверила его прежде, чем окончательно полюбила и впустила в свою жизнь.

В отличие…

Я вою. А потом рыдаю, мусоля мужскую футболку.

Мне не надо говорить, объяснять, сдерживать себя. Мне позволяют выплеснуть всю ту черноту, что моментально образовалась на месте разлома. Выплеснуть и очнуться злой. Ясно мыслящей. И предельно собранной.

Я знаю, что буду страдать и дальше. И привыкать жить с очередной дырой в груди.

Но не сейчас. Сейчас для этого не время и не место. Сейчас я просто не замечаю, что истекаю кровью — чуть передавила поверх артерии, чтобы не упасть. И довольно.

Арсенский спрашивает почти спокойным голосом. Почти — потому что внутри него клокочет бешенство и жажда убийства. Я их чувствую горячим, остро пахнущим жаром.

Громким металлом, наполненным порванными струнами и разбитой гитарой.

— Как вообще все это…стало возможно?

— Решил начать с простых вопросов? — я горько усмехнулась. Но мужчина прав — если мы проговорим сейчас происходящее, это, вполне возможно, даст дополнительную ясность. — Друг главы Комитета, переживший Паликатель и не являющийся магом… Никто не только не присматривался к нему, но он по определению не попадал ни под одну проверку. Ни под малейшее подозрение. А ведь если проанализировать — его работа отличное прикрытие. Он имел возможность узнавать про артефакты, магов, ученых разных стран, использовать их, мотаться по миру и даже вывозить что-то… Преступник-археолог… Звучит дико. Помнишь, ту ночь в московском музее?

— Да. Хм, а ведь это произошло после нашей "случайной" встречи с Пеньковским.

— Да.

— Влада, я тут подумал… Ведь, по сути, до того вечера никто не делал попыток тебя убить… Что если он решился на это только тогда, когда увидел тебя со мной?

— И взревновал? Бред. Но причина была, я уверена…

— И чего, как ты думаешь, он добивается сейчас?

— Завершения ритуала. Из гения — в боги. Отличная карьера… — я горько усмехнулась, — Чего он добивается? Я не знаю…

— Но будет так же, как в Риме?

— Не уверена. Там же не получилось…

— Там ему помешали мы.

— Нет! Не в этом дело! Я читала более поздние отчеты экспертов — в том месте, где ты меня нашел, никто и не проводил ритуал.

— Подожди, ведь Олег…

— Лишь думал, что ему доверили столь важное дело. А по сути, это была фальшивка, чтобы их подставить.

— И убить тебя?

— Теперь уже не знаю…

Я закурила. На мое состояние сигаретный дым ложился хуже некуда, но мне хотелось перебить одну горечь другой. Я снова начала рассуждать вслух:

— В Замке Ангела мы были не просто так — он начал процесс. И запустил механизм. Но потом, по каким-то причинам, осознал, что ничего не добьется. А поскольку мы начали охоту после Нового года, затаился…

— Только ли поэтому?

— Что ты имеешь в виду?

Максим прикурил сигарету от моей и глубоко затянулся. Я видела, насколько он зол, чувствовала, как ему хочется просто схватить меня и убраться подальше, но он также как и я понимал — опять на кону не мы. А гораздо, гораздо больше.

— Слишком глупо и рискованно ехать сюда и пытаться что-то здесь провернуть. Или просто ехать сюда — отложив все свои планы по завоеванию мира. Значит, что — то есть в этом месте или времени, что ему потребовалось.