Коэффициент магии

– Угу. Если только они не собрали уже все, что было нужно, – ответила я сварливо. И замерла.

– Но ведь…

– Тш-ш, – прервала я негромкий голос Арсенского и быстро выключила планшет. А потом затащила недоумевающего мужчину в самый темный угол. Правда, недоумевал он всего пару секунд.

Почувствовал.

Я такие вещи воспринимала довольно остро, потому что тренировалась всю жизнь. Вот и теперь, стоило в соседнем зале появиться кому-то – кому-то опасному, и это точно был не охранник музея – как все мои чувства обострились до предела и чуть ли не начали передавать мне картинку теплового движения.

Тихо, еще тише чем мы, и быстро, будто вовсе не касаясь пола, человек перемещался в примыкающем помещении.

В нашу сторону.

Я приготовила артефакты и активировала один из них. Легкое размытие и мы совсем никому не заметны, даже сильному магу. Пусть ненадолго, но нам этого должно было хватить, чтобы оценить обстановку.

Впрочем, мои инстинкты уже оценили её. И вопили что есть мочи.

Наконец, мужчина – а это стало ясно по силуэту – зашел в наш зал, и целенаправленно двинулся в сторону большого шкафа.

Украсть что-то? Серьезно?

Не слишком ли явное совпадение, что мы оказались здесь одновременно с вором?

И не слишком ли странно возвращаться туда, где уже были изъяты нужные вещи; да еще и не заметить, что сигнализация уже снята?

Все эти события и мысли заняли у меня лишь несколько мгновений. Но и этого хватило, чтобы отвлечься.

Вылазка к шкафу была лишь предлогом. Обманным маневром, для того чтобы выпустить «эрку» – бомбу, в которую была заложена адская смесь взрывчатки и магии.

Способную уничтожить все живое – и мертвое – в радиусе десяти метров от места попадания.

Так бы и произошло с нами, если бы не два события, которые случились одновременно. Нас с Максимом накрыло защитой четвертого уровня. Когда-то даже он, якобы не существующий, не помог мне и моим близким, но сейчас был другой случай. И резерв высвободился инстинктивно, в полную силу, ради спасения наших жизней.

А со стороны Арсенского вырвалась струя чего-то мощного, раскрывающая огромную энергию и входящую в резонанс со взрывной волной «эрки», а потом и вовсе впивающуюся в нападавшего гигантскими щупальцами, как они мне привиделись.

Я успела удивиться – так вот какой ты, Потенциальный выброс при защите и нападении на высшем уровне – а потом почувствовала огромное давление, распирающее меня изнутри и одновременно давящее на меня снаружи.

Голова отозвалась сумасшедшей болью, в глазах потемнело, и я по-теряла сознание.

Глава 8

– Вас выследили.

– Ага.

– Тебя раскрыли.

– Угу.

– Ты в опасности.

– Ну да.

– И они перешли к решительным действиям.

– Пап, – я вздохнула и повернулась к отцу, – давай поговорим о том, чего я не знаю.

Глава Комитета прилетел в Москву лично – не мог не прилететь после такого вопиющего нападения – и теперь удобно расположился на моем диване в гостиной.

Я, безусловно, очень была рада его видеть, но, во-первых, обстоятельства нашей встречи оказались не самыми приятными, а, во-вторых, я переживала за Максима. Он все-таки пострадал и теперь восстанавливался в специальном госпитале, под присмотром сотрудников и докторов Комитета. И мне ужасно хотелось навестить его вместо того, чтобы отвечать на бесчисленные вопросы по третьему кругу. Даже если круг третий начал отец.

Я с тоской глянула на часы.

Одиннадцать утра.

Ни минуты сна и две пропущенных в университете лекции.

К тому же было кое-что еще, что занимало мои мысли.

Во время того взрыва – не «эрки», а того, что мы устроили с Максимом, оказавшегося даже более разрушительным, чем бомба – произошло нечто странное. И я никак не могла уловить, что же именно. Немного похоже на то, как если бы у меня длительное время в ботинке был камешек, и я его, наконец, вытряхнула. Или после долгого похода вне благ цивилизации оказалась, наконец, в горячем душе. Или нашла утерянный кусочек пазла и поставила его в давно пустующее место.

Такое облегчение. И легкая радость от завершенного действия.

Будто что-то встало на свое место, вошло в нужные пазы…

И пока я не находила ни единой причины подобным чувствам – и потому нервничала. Если это связано со мной и Максимом, то что произошло?

– Пап, а как ты понял, что мама – это именно та женщина, с которой ты готов жить?

Ого. А я ведь и не думала, что отца может что-то удивить.

Тот прервал на полуслове свои пространные размышления на предмет происходящего, к которым я уже не прислушивалась, и уставился на меня.

Но потом усмехнулся, откинулся на спинку и снова стал похож на моего отца – ироничного и бесстрастного:

– С чего ты вдруг об этом спросила?

– А ты можешь не задавать вопросы в ответ на мои вопросы?

– А ты?

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.