Коэффициент магии

Сейчас ученым редко чинят препятствия, когда они пытаются добраться до истины, разобраться с системой, но тогда это было настоящей проблемой. Боюсь даже представить, сколько археологических и палеонтологических находок было упущено – или могло быть упущено – из-за косности взглядов. Но об этом мы будем с вами разговаривать в январе. Завтра же я вас жду на итоговый зачет; список литературы на каникулы вы получили. Добавлю к этому списку лишь пожелание – найдите новую, дополненную версию книги Билла Брайсона «Краткая история почти всего на свете»: это, практически, учебник по истории становления науки. Автором рассматриваются разные дисциплины – например, химия, геология, палеонтология, генетика, астрономия – и делается исторический срез с семнадцатого века до наших дней. Вам будет понятнее, каким образом наука, в том числе изучаемая нами, стала такой, какая она есть.

Звонок прозвенел вовремя.

Студенты завозились, а я осмотрелась. Группа первокурсников стала меньше. Уехал Никита, прервали обучение несколько девушек «на каблуках». Да и те, что остались, далеко не все продолжали гореть новыми знаниями – до некоторых только сейчас начало доходить, что профессия, которую они выбрали, немного не то, что они себе представляли. Или что хотели.

Я снова улыбнулась.

Мне в этом смысле повезло больше. Я с детства знала, чем буду заниматься. А то, что к археологии добавилась работа в Комитете…

Что ж, жизнь не без сюрпризов.

У меня эти два дня были рассчитаны точно по минутам, и все прошло как должно.

Последние лекции. Тайные сборы. Два зачета. Вернулась домой и встретила там двойника для выдачи последних инструкций – девушку, очень похожую на меня, у которой с помощью магии довели эту схожесть почти до ста процентов. Именно она будет ходить по улицам, ездить в «родной» город, где у нее «заболела тетя», из-за чего пришлось закончить занятия раньше, праздновать Новый год и все, что придет ей в голову. А спустя два часа с того момента, как я зашла в свою квартиру, из соседнего подъезда вышел невзрачный, худощавый молодой человек со спортивной сумкой для тренировок. Он, надев наушники, прошел в сторону метро и скрылся в недрах подземки, чтобы раство-риться там среди таких же молодых людей.

* * *

Рим в декабре стремительно менялся. Если в начале месяца довольно промозглая погода прогоняла туристов прочь, и оставались лишь самые упертые любители сэкономить на жилье и перелетах, то в двадцатых числах этот город переживал настоящее паломничество. Главное событие, конечно же, Рождество, а начало подготовки к нему всегда совпадало с праздником Непорочного зачатия восьмого декабря. В этот день к статуе Мадонны, находящейся перед дворцом Испании, римские пожарные возлагали цветы, а на площади Навона открывалась главная ярмарка и становилось тесно от торговых рядов с игрушками и сувенирами. Само Рождество отмечали в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое декабря; кульминацией становилась полночная рождественская месса в Соборе Святого Петра в Ватикане.

Потому в аэропорту и метро было не протолкнуться.

– Терпеть не могу все эти толпы. И этот ветер с невнятным дождем, – раздраженно пробормотал Максим, укутывая меня в огромный вязаный шарф сразу, как только мы вышли на нужной станции и направились к гостинице. – Надеюсь, пани Павловски, вы знали что делали, заказывая тур именно на это время.

Я пожала плечами.

Несмотря на переменчивую погоду и не самые приятные обстоятельства, которые вынудили нас оказаться здесь, представляясь «супружеской парой из Польши», я обожала Рим накануне Нового Года. Его и без того невероятная энергетика напитывалась в эти дни таким количеством надежды, веры и любви, что кружилась голова.

Я дважды праздновала Рождество в Риме. Но никогда еще не была здесь в связи с работой. Никогда не приезжала под прикрытием. Не чувствовала при этом совершенно сумасшедшую смесь эмоций – от восторга до страха, до ужаса ожидания чего-то крайне неприятного.

И даже не могла предположить, что буду идти по этим холодным улицам с мужчиной, который был одновременно настолько моим, что я проникла в него каждой клеточкой тела, и настолько чужим, с его шутливо – циничным настроением, что эти самые клеточки просто вопили от голода и непонимания.

Арсенский оставался отстранен и отвратительно вежлив и заботлив.

– Уверена, пан Павловски, вас не оставит равнодушным те мероприятия, что мы запланировали, и вы забудете и о толпах, и о погоде, – возразила я спокойно.

Мужчина хмыкнул.

– Впрочем, – я решила рискнуть, – есть еще один способ, как можно забыть об этих вещах. Он пользуется особенной популярностью среди супружеских пар…

Максим резко затормозил – мы катили по улице свои чемоданчики и ничем не отличались от тех самых толп – обернулся, совершенно дико на меня посмотрел, а потом вдруг дернул за руку и притянул к стене дома, соседнего, кстати, с нашим пунктом назначения, и сам встал так, чтобы загораживать меня от прохожих.

– Испытываешь меня на прочность? – хрипло выдохнул в мои раскрытые губы.