Коэффициент поцелуя

– Не знаю. У меня было ощущение, будто ты мне не доверяешь. – Она обхватила себя руками за талию. – Будто бы ты пытался подстраховаться, чтобы я не смогла найти тебя, когда между нами все закончится.

– Нет, я тебе доверяю. Просто я… – боялся ее потерять. – Я ненавижу свою фамилию. – И это тоже.

– Почему?

– Она досталась мне от отца.

Стелла внимательно посмотрела ему в глаза, сдвинув брови.

– Почему ты ненавидишь отца? Из-за того, что он бросил твою маму?

Майкл с трудом сглотнул. Ответив на этот вопрос правдиво, он потеряет ее уже сегодня. Прямо сейчас.

Тяжесть на сердце подсказала ему, что лучше солгать. Его отец всегда так поступал.

– Прости, – поспешно сказала Стелла. Быстро моргая, она поправила очки и потерла локоть. – Это слишком личное, да? Забудь, что я спросила.

– Стелла, ты можешь спрашивать меня, о чем захочешь, – сказал он, чувствуя, как в груди зарождается боль и пытается вырваться наружу. Что это за отношения, если они не могут друг с другом разговаривать? – Я ненавижу его за то, как он ее бросил, за то, что он изменщик и плохой человек. Я не видел его уже несколько лет, но уверен, что он и сейчас изменяет другой женщине, причиняет людям страдания и бросает их наихудшим образом. Он такой.

– Он ведь и тебя бросил? – спросила Стелла с печалью в глазах.

– Да, и всех моих сестер.

Мама Майкла говорила ему не принимать то, что отец сделал, на свой счет, просила простить его, но как простить того, кого нет в твоей жизни? Пока отец не поднимает на тебя руку, лучше уж дерьмовый отец, чем никакого. У Майкла не было никакого. И попытки сохранить семью самостоятельно разрывали его на части.

Стелла бросилась ему на шею обняла его, ничего не говоря, и Майкл поцеловал ее в лоб. С каждым его вдохом сладкий аромат Стеллы проникал в его легкие, успокаивая. Это было ему необходимо. Он нуждался в ней. Услышав об отце, люди проклинали его и сочувствовали маме. Никто не думал, каково пришлось Майклу. Никто, кроме Стеллы.

Он знал, что надо рассказать ей вторую половину истории об отце, но не мог. Он еще не насытился любовью к ней.

Отодвинув ее от себя, он сказал:

– Пора собираться.

Ужин состоялся в эксклюзивном клубе к югу от Пейдж Милл Роуд, в окружении залитых светом теннисных кортов, лужаек для гольфа и голубых сверкающих бассейнов. Майкл припарковал «Теслу» Стеллы перед большим зданием, сочетавшем в себе линии в стиле модерн и уродливый коричневый фасад, типичный для архитектуры Пало-Альто.

Он помог Стелле выйти из автомобиля, и девушка посмотрела на окна клуба. Она явно нервничала, но в льющемся из окон золотистом свете она выглядела сказочно прекрасной. Ее волосы были собраны в свободный узел сбоку и заколоты белой шелковой розочкой. Брать с собой сумочку не пришлось – Майкл убрал ее смартфон и карты в карман, – и свободные руки грациозно покоились на ее бедрах.

– Если я начну говорить о работе, останови меня, пожалуйста, ладно?

Майкл взял ее за руку и сжал, ощутив холодный пот на ладони.

– Почему? У тебя интересная работа.

– Меня начинает нести, и я перехватываю инициативу в разговоре. Людям это неприятно.

– А мне нравится, когда тебя несет. – Именно в такие моменты она была наиболее очаровательна, ее глаза светились. Майкл поднес ладонь Стеллы к губам и поцеловал.

Ее губы дрогнули в неуверенной улыбке, когда она подняла на него взгляд.

– Это одна из причин, почему в моих глазах ты восхитителен.

– Рад, что ты это знаешь.

Она рассмеялась, и Майкл повел ее ко входу. Оказавшись внутри, они тут же погрузились в шум сотен светских бесед. Банкетный зал был от стены до стены уставлен круглыми столами от самых именитых производителей Кремниевой долины, а на сцене в дальнем конце группа негромко играла джаз. Окна, почти полностью занимавшие стену, демонстрировали плавательный бассейн и подсвеченную площадку для гольфа.

– Ты нормально переносишь весь этот шум?

Стелла изумленно повернулась к нему.

– Тебя тоже это беспокоит?

– Со мной все в порядке. Я волнуюсь о тебе. – Он не хотел, чтобы все снова закончилось гипервентиляцией на улице.

– Шум не такой уж и ужасный. Я больше переживаю из-за рассадки гостей. Мама любит сажать меня в окружении незнакомцев. Я уже лучше справляюсь с беседами, но еще есть над чем поработать.

Майкл слушал это, склонив голову набок. Для него разговоры – это… просто разговоры. Никакой работы.

– Ты слишком много думаешь.

– Мне приходится много думать, когда я говорю. Иначе я ляпну грубость и всех отпугну.

– Ты просто очень честная.

– Люди не любят честность. За исключением того, что им приятно услышать. А угадать, что же им будет приятно услышать, не так-то просто, особенно если ты не знаком с собеседником. Не разговор получается, а минное поле.