Кофе для невлюблённых (ки3)

- Да, это не Вивиан или Сэймур… - сыронизировала я вполголоса, но Глэдис все прекрасно расслышала:

- Именно так. Говорят, что до шестнадцати он даже читать не умел, зато считать научился неплохо. Видите ли, Виржиния, у него от рождения есть недурная способность - запоминать числа. Попросите мистера Юстина перемножить в уме, скажем, четыреста семьдесят пять и шестьсот восемьдесят один - и полминуты не пройдет, как он назовет вам ответ. Это, а еще деловая сметка и некоторая, скажем так, неразборчивость в средствах, к сорока двум сделали его обладателем солидного состояния, - леди Клэймор позволила себе поморщиться. - Знаете, новоявленные богачи делятся на две категории. Одни презирают старую аристократию, другие восхищаются нами. Мистер Юстин, безусловно, относится к последним. Представьте себе, он хочет стать графом - не больше, не меньше.

- Пусть покупает землю и отправляет прошение его величеству, - пожала я плечами, нисколько не сомневаясь, что подобное прошение останется без ответа. Разве что какое-нибудь неразборчивое, отчаянно нуждающееся в средствах семейство выдаст дочь за богача.

Но и это было маловероятно. После бунта, уничтожившего множество благородных семей и едва не превратившегося в революцию, подобную марсовийской, титулами в Аксонии стали дорожить. Еще бы, народ своими руками едва не уничтожил собственную историю! Впрочем, дело это было давнее. Но подменять старую аристократию новой теперь не спешили - и так много свежей крови влилось в благородные семейства после бунта.

Так что мистер Юстин мог рассчитывать разве что на титул баронета, при особом везении - на барона или виконта. Но никогда бы он не стал графом, маркизом или герцогом.

- А на землю ему жаль денег - она приносит не такой уж большой доход, - леди Клэймор пренебрежительно взмахнула веером. - Видимо, он надеется на выгодную партию… Что ж, среди графов бедняков нет, среди маркизов и герцогов - тем более, так что продавать титул в довесок к приданному дочери никто не станет. Мистеру Юстину остается надеяться, что какая-нибудь вдова пленится его чарами - впрочем, это еще менее вероятно, да и титул он таким образом получит вряд ли.

- Зная ваш утонченный вкус, Глэдис, я удивляюсь, как вы общаетесь с этим человеком, - заметила я.

Леди Клэймор склонила голову, увенчанную короной золотых волос.

- Моему драгоценному супругу нравится разговаривать с мистером Юстином, потому что оба они страстные любители скачек, - с царственным смирением произнесла Глэдис. - А мне остается терпеть. Но в нашем клубе не все такие, дорогая Виржиния. Есть и прекрасные собеседники, и истинные аристократы, да и люди искусства захаживают к нам.

Вот и повод расспросить о местной публике поподробнее.

- И с кем же вы предпочитаете общаться?

- О, выбор, на самом деле, невелик. Понимаете, в клубе могут состоять только сорок пять человек, и ни одним больше, - тонко улыбнулась она. - Это записано в уставе. Для того, чтобы выйти из клуба, нужно привести себе замену, поэтому новые люди появляются здесь редко. Вы слышали о смерти мистера Дикона? О нашем "Ярби" тогда много писали в газетах, и неудивительно, что появились совершенно дикие предположения.

Чай на мой вкус был сладковат и не слишком крепок, но сейчас я почувствовала настоятельную потребность сделать глоток.

- И какие же?

- Поговаривали, что Шарля Дикона отравили, чтобы освободить место в клубе, - произнесла Глэдис с загадочной интонацией, с какой обычно рассказывают у камина легенды о фамильных привидениях.

- Очень интересно, - только и смогла ответить я. - И сколько же в этом предположении от правды?

Глэдис рассмеялась.

- Нисколько, Виржиния, поверьте. Сразу после смерти мистера Дикона приглашение в клуб прислали моему драгоценному супругу, а уж он точно не имеет привычки рассылать яд соперникам, я это знаю наверняка, - отшутилась она. - Впрочем, это не единственная загадочная история, связанная с "Ярби". Что говорить зря - одна из моих здешних подруг называет себя леди Тайной и прячет лицо под густой вуалью.

Я почувствовала вдруг необыкновенное волнение. Неужели разгадка лежит на поверхности? Леди Тайна - и есть невеста покойного Патрика Мореля? Или это слишком очевидное предположение, а потому заведомо ошибочное?

- Взять себе имя "Тайна" - значит, бросить вызов обществу, - помедлив, произнесла я, рассеянно следя взглядом за прихотливым узором солнечных пятен на темно-зеленом бархате кресла. Отчетливей стал горьковатый лекарственный запах в комнате, который сначала показался мне похожим на чайный - или просто обострилось мое обоняние? - Если бы я захотела скрыться, то наложила бы грим, надела парик и назвалась бы собственной дальней родственницей. Уверена, этой леди Тайне изрядно докучают вниманием доморощенные детективы.