Кофе французской обжарки

— Ты никогда не простишь меня за это, не так ли? И наши несколько недель были всего лишь мимолетной вспышкой, не так ли? Одной большой вспышкой, после которой мы распались, как карточный домик. А наша дружба?! Отношения. Я совершил ошибку, а ты решила меня тут же бортануть. — Его голос звучал сердито, но в нем слышалась боль.

Он вышел из кухни, и его мужская сила, когда он проходил мимо, коснулась ее кожи, как уходящий поезд на платформе. Она повернулась и пошла за ним.

— Прости, — произнесла она, поворачивая его к себе лицом.

— И ты меня.

Они оба стояли, тяжело дыша.

Он потер брови.

— Ты хотя бы пообещаешь мне сообщить о своем решении? Меня убивает, что я должен спрашивать об этом.

О решении? Ей потребовалась минута, чтобы понять, о чем он говорит. Внезапно на нее нахлынули все чувства разом. Она закрыла лицо руками и отвернулась.

Его руки обхватили ее сзади.

— Я не хочу, чтобы все было так между нами, Джилли. — Он прижался к ней щекой и принялся раскачивать их взад-вперед.

— Я тоже, Брай, — воскликнула она. Это было все равно что потерять его снова.

— Скажи мне, что я могу сделать, чтобы все исправить, — прошептал он хриплым голосом. — Я не хочу терять тебя. Забудь о ресторане, забудь о предложении работы. Скажи мне, как все уладить.

Поскольку она знала, насколько важна для него была карьера, его мольба глубоко тронула ее сердце. Она схватила его за руки, разжав у себя на талии, чтобы повернуться к нему лицом. Его глаза блестели от непролитых слез — редкое зрелище.

— Ты сожалеешь?

— Больше, чем ты можешь себе представить. — Он не сводил с нее глаз. Она оперлась ногой на старый, потертый зеленый подлокотник дивана.

— Я... она мне очень нравилась. Возможно, я был влюблен в нее. Не знаю. Наши отношения были сильными. Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но я не собираюсь от тебя ничего скрывать. Она отличалась от всех женщин, с которыми я встречался. — Он взмахнул руками, как бы приглашая весь Дэа присоединиться к его комментариям. — Она была шеф-поваром Кордон-Блю. Путешествовала по Европе, выискивая лучшие ингредиенты. Отправлялась на охоту за трюфелями на юго-запад Франции. Знала нескольких лучших поваров мира.

— И она прекрасна, — добавила Джилл, ее внутренности сжались, как целлофан возле пламени.

— Да. — Он поднял голову. — Не буду лгать и говорить, что физическое влечение не было сильным. — Он потянул за молнию своей флиски, его руки нервно двигали молнию назад и вперед. — С тобой трудно так разговаривать.

Внезапно она раскололась пополам. Джилл, которая любила его, закрылась, спрятавшись где-то глубоко внутри, а другая Джилл, его подруга детства, продолжала слушать.

— Я хотел ее. Она была так уверена в своей сексуальности, и, несмотря на то, как сильно парни любят хвастаться, я хотел получить ее уверенность в себе. Я был с девушками, но она была... женщиной. Я не знаю, как еще все объяснить. Ты понимаешь меня?

Где-то в глубине души она понимала, поэтому кивнула. А внутри той Джинн хотелось заорать: «Я не могу это слышать!» Я больше не могу терпеть эту боль.

— Каким-то образом похоть и профессиональное наслаждение переплелись. Она сказала, что они расстались, а когда я узнал, что они по-прежнему женаты, позволил ей убедить себя, что это совсем не имеет для нас значения. Я должен был порвать с ней. Но она была несчастна со своим мужем, а мы были счастливыми. Нам хорошо работалось вместе. Все так запуталось.

Откинувшись на спинку дивана, он выглядел таким же измученным и потерянным, как и в первые дни после того, как родители объявили о разводе.

Лучше выслушать все до конца.

— Кто же все-таки сказал ее мужу?

Он провел рукой по волосам.

— Даже не знаю. Он узнал, когда вернулся после открытия их совместного нового ресторана в Париже. Вот почему нас не поймали раньше. Он отсутствовал полгода.

Джилл потянулась к зеленому шерстяному афганскому пледу, от эмоционального вихря температура ее тела резко упала.

— Он уволил меня на глазах у всего персонала на кухне, пообещав, что я никогда не найду себе работу в приличном ресторане. Он заявил, что я украл его коробку с рецептами семьи. Мне задавали вопросы в полиции, но ни в чем не смогли обвинить и доказать.

И Джилл, как его подруга детства, не могла представить, насколько это было ужасно для мальчика, с которым она выросла. Она на мгновение коснулась его руки, но затем отпустила его руку.

Он бесконечно постукивал правой ногой по полу.

— Я не верил, что у Андре имеются такие возможности, как он сказал, но после десятого отказа в работе в ресторане, я сдался. Его обвинение в воровстве сделало меня изгоем. Моя жизнь превратилась в один сплошной гребаный беспорядок. Я решил подумать и собрать силы. Я мог бы найти работу в каком-нибудь дешевом ресторане. Но я решил лучше вернуться домой. — Его глаза ярко заблестели, когда он встретился с ней взглядом. — Я окончательно потерялся, Джилл.

И был опустошен, подсказывало ей сердце. Разве она не поняла это с самого начала, но была слишком зла на него, чтобы признавать это?

— Я хотел все уладить между нами. Ты…