Кофе от баронессы Кюцберг

– Каков я молодец и талант артиста во мне заложен, – сказал он тихо сам себе, идя по полевой слякоти, – а Надька, испорченная девочка, готовящая надеть милицейскую форму, издевалась сегодня над моим немым телом. Обязательно надо отпроситься сейчас Она узнает, на что способны мужчины униженные женщиной. Надька долго меня будет вспоминать.

Рассуждая сам с собой, он незаметно дошёл до порта. На работе механик отпустил его без слов в отгул и предупредил, чтобы шестого тоже на работу не выходил. Всё равно по старой привычке работать будут до обеда.

Назад Вовка возвращался по старым следам.

Забрезжил рассвет, дождь успокоился, и только лёгкий ветер щипал его щёки и нос. Он поднял воротник куртки и намотал шарф плотнее на шее.

«Надо что – то купить покушать, – подумал он, – у неё закусить нет ничего».

Магазины были ещё закрыты, и он прошёл дальше своего подъёма в город, где вышел на рынок. Там он купил копчёного сыра с колбасой и пошёл к Надежде с прекрасным настроением. Он знал, что его ждёт в кровати чужая и голая молодая женщина, с которой он сейчас оторвётся по максимуму. И к тому же впереди пять дней безделья. А главное он скоро будет отцом, и Полина поверила его небылицам. Жизненный расклад его вполне устраивал.

Когда он пришёл к Надежде в квартиру, она ещё спала. Он убрал со стола грязную посуду. Нарезал закуски и начал наливать воду в ванну, чтобы помыться. От шума воды в ванной она проснулась и радостно протянула ему руки:

– Я знала, что ты быстро вернёшься. Ты воду наливаешь? Помыться хочешь? – спросила она его.

– Освежусь немного, – ответил он.

– Я с тобой залезу мне тоже надо ванную принять.

Раздевшись в ванной Колчак, погрузился в горячую воду, от чего жгучая боль пронизала его спину. Он пулей вылетел из воды и, повернувшись к зеркалу, увидал часть испещрённой спины. Зрелище было не из приятных. Это была не спина, а художественное полотно, над которым долго и изощрённо работал художник увлекающийся нефигуративным искусством.

В такой позе его застала вошедшая обнажённая Надежда. Увидав его голую и искорёженную спину, она обомлела, приложив ладони к лицу:

– Ой, мама моя родная. Неужели это я тебя изуродовала так? – спросила она. – Я не могла этого сделать, я не помню. Видимо Мой страстный и неукротимый пыл лишил меня здравого рассудка.

– Не бери в голову, это не ты, – сжав ей тихонько двумя пальцами нос, – это я сам себе накарябал пальцами ног, и засос сам себе посадил на шею.

Надежда прикрыла глаза и скрестила на груди руки.

– Мне стыдно, прости? Я исправлюсь, а засос мы сейчас уберём, – сказала она.

Она вытащила лежавшую под раковиной, абразивную шкурку и, прижавшись грудями к его телу начала водить ему ей по кровоподтеку, превратив синяк в сплошное месиво.

– Лучше с производственной травмой ходить, чем со следами неверности на шее, – успокоившись, сказал Колчак.

Она наложила пластырь на разодранное место, после чего Колчак обмылся по пояс и вылез из ванны. За ним залезла Надежда. Поплескав ладошкой себе на лицо, она сказала Колчаку:

– Открой шифоньер. Возьми там большоё полотенце. Оно сверху лежит, и оботрись. А потом придёшь с ним за мной окутаешь меня и унесёшь в кровать? – требовательно сказала она.

– Типичный комиссар, – сказал про себя Колчак, – но ты Надька забыла, что в классе и на улице меня всегда больше слушали, и если бы ты знала, кем я был на зоне, у тебя бы все кудри от ужаса выпрямились или совсем облетели.

Он прошёл в комнату, достал полотенце. Сам, обтираться не стал, а Надежду распаренную, из ванной вынес и положил осторожно на кровать. Она блаженствовала и с полуоткрытыми глазами попросила у Колчака налить ей Шампанского.

Он выполнил все её прихоти и спросил:

– А водочки не желаешь испить?

– Позже, погоди, я немного передохну после ванной, но если ты хочешь, пей, – сказала она.

– Я тоже повременю пока, – отказался Колчак.

– Поистине ты мне чудесный праздник устроил сегодня. Я испытала невероятно приятные ощущения. Меня никогда никто на руках не носил в жизни. Я сегодня вся на небесах. Ты был первый у меня, но Ломакина у тебя была первой, когда ты её от плавающих ужей вытаскивал из озера. Мне очень хотелось тогда оказаться на её месте, – вспомнила Надежда последний совместный поход.

– А где, кстати, сейчас, Ломакина? – спросил Колчак.