Кофе от баронессы Кюцберг

– Да нет работа нормальная, просто я ночь сегодня не спал, внимания должного не было, вот, и допустил оплошность. Стоял, согнувшись в опасной зоне. Теперь шея плохо ворочается, но ты дома ничего не говори. Не надо мать расстраивать, – сказал Вовка, – а туалетная вода у меня из плавучего нашего портового магазина. Ты же знаешь, что там уникальные вещи часто продают. У них в тот день грузчиков не было. Товар новый, судно доставило. А за простой судна большие штрафные санкции платят. Не выгодно впустую на плаву стоять. Вот нашу бригаду они и попросили подрядиться. Мужики себе оплату водкой взяли, а я туалетной водой. Вот и вся тебе сказка, а говорить тебе не хотел правды, чтобы ты не подумала про меня, что я от тебя деньги утаиваю.

– Верю, верю, но всё равно ты у меня врунишка и сочинитель, – сказала Полина.

Дома она вскрыла пластырь на шее у Вовки. Поморщив носом, обработала ему рану и наложила свежий пластырь. В эту ночь Вовка спал в рубашке, сославшись на озноб и усталость. Крепкий сон овладел им, как он только положил, голову на подушку.

Проснулся он на следующий день в девять утра в превосходном настроении. Пять дней отдыхать. От такой мысли приятная истома разлилась по его телу, и ему не хотелось вставать с постели, но святой долг перед Надеждой, заставил его скинуть с себя одеяло и облачиться в тапочки. Калину он решил не навещать, так как ему ни разу не приходилось наблюдать за предсмертными агониями. А на покойников он вообще никогда не смотрел.

Мать была выходная в этот день и хлопотала на кухне. Полина ушла на работу с утра. Он помылся, побрился, достал из загашника деньги и пошёл в магазин. В гастрономе купил хлеба, пачку пельменей, банку тушёнки и направился к больной Надежде.

Услышав характерный звук в замке, она поняла, что кто – то открывает дверь. Она медленно приподнялась и оперлась на один локоть. На пороге стоял Колчак. Её лицо заметно оживилось.

– Как твоё здоровье? – спросил он, и языком пощупал её лоб, – дело пошло на поправку, – словно доктор сделал заключение Колчак.

– Сегодня значительно лучше, чем вчера, – ответила Надька. Не кровоточит – думаю, ваготил был лишним. Я только сегодня поняла. У меня такое ощущение в теле, что ты еще во мне находишься и не хочешь никак выходить из меня.

До туалета еле передвигаюсь.

– Надь я тебе принёс покушать, давай пельмени отварю или тушёнку разогрею, – предложил он ей.

– Я пока ничего не хочу, положи продукты в холодильник, если я захочу сама себе сготовлю.

…Она обласкала своим взглядом Вовку и показала рукой на шифоньер. – Открой его? – сказала она, – там, на второй полке под бельём с краю лежат две маленьких ювелирные коробочки. Подай, пожалуйста, мне их? – попросила она.

Вовка достал коробочки и отдал Надежде.

Она вынула из одной коробки небольшой золотой перстень, а из второй серьги.

– У неё очень, много золотых украшений, но этому перстеньку она будет рада. Он ей по душе придётся. Она говорила, что непременно купит себе красивое кольцо с вдовьим камнем, чтобы нежелательных кавалеров отпугивать. Андрей продал, марку, неинтересную для него. Дал мне денег, чтобы я себе, обновки купила, а пришлось потратить их ей на подарок. Возьми перстень и подари Ларе, эти подарки равноценны. А я подарю серьги. У нашей Лары сегодня день рождения, ей тридцать два стукнуло. Не важно, кто ей подарит перстень ты или я, разницы нет. В конечном итоге она будет иметь и то и другое. Прошу тебя, не отказывай мне? – Так нужно! Андрей если узнает, что я ей такой подарок дорогой сделала, денег мне больше не даст.

…Вовка не стал перечить Надежде и взял перстень.