Кофе от баронессы Кюцберг

Вовка обвил рукой её талию, но при этом заметил, что в её голосе уже не было прежней требовательности. В её интонации больше проскальзывала мольба и рабская просьба. Она протянула ему коньяк. Он выпил, после чего она положила ему двумя пальчиками, в рот кусочек шербета, и поцеловала в губы. Он заметил, что длинных ногтей на этот раз у неё не было, что успокаивало.

– Сладко тебе, мой уголовный гранд? – спросила она.

– Ты же знаешь, что я сладкоежка. А почему ты меня наградила таким иноземным титулом? – спросил он.

– Мне Гнидин сказал, что он был в областном управлении. Ты у них пока находишься в поле зрения и обозреваешься со всех сторон. Какой – то работник УИН с рыбьей фамилией, интересовался тобой и окрестил тебя уголовным грандом. Но я, то хорошо знаю, что ты далёк от уголовщины.

– Это Ельцов, – догадался Вовка, – он видимо на повышение пошёл. У меня с ним состоялись диалоги, от которых он зачастую дар речи терял, не зная, что мне ответить, но, ни разу меня не наказал. Он был начальником режима.

– Ладно, бог с ним, – с этим Ельцовым. Я, честно говоря, не вникала в фамилию, она мне не нужна, – сказала Надя. – А сейчас я тебе поведаю почему, все вещи и мебель Лары находятся у меня.

– Я весь во внимании и слушаю тебя, – перебирал Колчак свободной рукой Надеждины волосы.

Он догадался, что Лара уехала из города, оставив своё наследство своей приёмной дочери.

– Я не хочу вставать, – лениво произнесла Надя, потому, что хорошо сижу. За телевизором лежит коробка от песочного торта. Она адресована тебе. Там ты найдёшь интересные вещи и письмо, но давай условимся. Сегодня ты не будешь его смотреть. Это тебе передала нами любимая Лара. Извини, но я проявила женское любопытство и естественно заглянула туда, хотя я без этого всё знала. Она мне всё рассказала, а я с ней пооткровенничала о своей боли. Теперь слушай о главном, только не открывай рот от изумления? Лара уехала в Германию. И я думаю, что она покинула нашу Россию не пустая, а прихватила с собой коллекцию моего экс супруга.

– Она на это не должна пойти, – сказал недоверчиво Колчак, – у неё не – то воспитание.

– Самоё лучшее воспитание, подвластно многим соблазнам и желаниям. Эти слабости анализу не всегда поддаются.

– Я бы о себе так не сказал, – возразил Колчак.

– Не хотелось бы, но насчёт тебя я тоже протестую, как могу это делать против любого мужчины. Ты во многом стойкий, но не по женской части. А если человек подвержен слабости, то он подвержен и соблазнам. Идеальных людей не бывает.

– Согласен, – я не подумал об этом. Но если рассуждать глубоко, то любовь к женщине я бы больше отнёс не к слабой стороне, а к сильной.

– Это, смотря с какого боку смотреть, – загадочно улыбнулась она. – Почему за изнасилование не судят женский пол, а судят поголовно мужчин? Ты мне можешь ответить на этот вопрос?

Она замолчала и вновь взяла в руки коньяк:

– Не хочу время драгоценное тратить на эти трепушки. А то мы сейчас с тобой до того договоримся, что любовь отнесём не к изумительным чувствам, а к слабости. Любую тему можно и опошлить и вознести, но это удел критиков и философов. Ты же умный и без них знаешь, что я права. Правда, ведь, Вовк?

– Правда, правда, – ещё раз согласился он с ней. – Но Лара не та женщина, чтобы пойти на кражу. Она святая!

– Какой – ты слепой и наивный, – возмутилась слегка Надежда. – Лара украла у человека, которого любила и боготворила, плод ребёнка. И сбежала с ним, как шпионка за границу. Она лишила кровного отца любоваться им и принимать активное участие в его воспитании. Ты понимаешь, что я говорю о тебе? У неё уже был заметный животик, когда она уезжала. Лара специально не хотела с тобой встречаться перед отъездом. Я думаю, причиной тому могло быть совестливость её характера. Лара сказала, что никогда тебя не забудет, и её ребёнок будет постоянно напоминать о вашей краткосрочной, сумбурной и бешеной любви. Прочитаешь позже там, – письмо лежит в коробке, – показала она рукой на телевизор. – Если Лара тебя объехала, а почему Андрея она не могла сделать несчастным? Он для неё никто, – ноль с палочкой. А интерес к его маркам она проявляла нездоровый и давно. Я считаю, марки пропали в ночь с шестого на седьмое, когда я спала. Ей никакого труда не представляло, вынуть у меня из пальто ключ и прогуляться до моей квартиры.

Вовка вспомнил лёгкий кофр, который он держал в своих руках, и в котором могли лежать марки, вынутые из альбомов. «Она пришла из милиции и очень спешила. Возможно к своему ювелиру», – думал он.

– Я тебе Надежда, что хочу сказать, если Лара провернула такое дело, это ещё раз доказывает, что она умна и находчива и я ни грамма не осуждаю её деяний. Я горжусь, что такая женщина была близка со мной.

– Вот именно была. Теперь она потомственная баронесса Эльвира Кюцберг. Она передала тебя мне по наследству на длительное пользование.

Надежда обвила Вовкину шею, и начала тереться своей щекой о его щёку. Она страстно целовала его в губы, и лицо, обдавая Вовку, горячим грудным дыханием.