Кофе от баронессы Кюцберг

– Ты мой неповторимый и любимый. Ты открыл во мне женщину и поднял на небеса, где я вкусила плоды сверхблаженства. Тогда я тебе сказала, что ты будешь стоять у меня за спиной. Нет, мой замечательный мужчина, это я буду стоять у тебя за спиной или лежать в ногах, это не имеет значения. Я буду ждать своей очереди. Я мысленно буду тебя оберегать, молиться за тебя. Считай, что я у тебя с сегодняшнего дня в штате, – работаю небесным хранителем! И никогда в жизни не позволю скомпрометировать перед кем – либо.

Её руки начали расстегивать его рубашку, а затем джинсы.

– Надя, двери открыты, и свет включен, я так не могу, вдруг он войдёт, – забеспокоился Вовка.

– Пускай входит он всё равно не мужчина.

…Она встала, прижала, дверь стулом и погасила свет, включив следом, небольшой ночник в форме жука, и продолжила обнажать Вовку, целуя его при этом в разные части тела.

– Надя, а ты не боишься, что я могу тебе причинить нестерпимую боль, как раньше? – спросил он ей.

– Я хочу, я безумно желаю такой боли. Я готова принять её, – лазила она жгучими, как угли губами по его голому телу.

– Хорошо, я причиню тебе боль, если ты себя к этому подготовила, но у меня к тебе маленький каприз есть. Сними халат и надень, пожалуйста, на голое тело свой китель милицейский с погонами? – попросил он Надю.

Надежда беспрекословно выполнила его просьбу, и легла на диван. Вовка потушил ночник и лёг рядом с ней. Их любовь сопровождалась сильными стонами, переходящими в счастливый плач и громкими возгласами, которые слышал Андрей.

– Колчин милый, я люблю тебя, ты лучше всех, ты низвёл меня. – Колчин ты бог, ты бесподобен, как никто, – громко и с восторгом говорила, она придавленная Колчаком, доводя специально свои сексуальные и озвученные порывы до ушей своего бывшего мужа.

Когда они затихли, были слышны за дверью его шаги и тяжелые вздохи. Он постучал в дверь и робко произнёс:

– Надя это очень аморально, ты была для всех примером в школе и в университете, а ведёшь себя, как средневековая дикарка. Прошу прощения? Но мне бы хотелось, чтобы вы, как можно тише, выражали свою сексуальную несдержанность. Не забывайте, что я особь мужского пола, и мне очень больно и стыдно осознавать, что моя бывшая жена снизошла до развратных утех с уголовником.

Вовке стало смешно от такого назидания и он, чтобы совсем не рассмеяться стал покусывать Надину спину.

– Недоделанный, – крикнула она, сдавленным голосом. – Это настоящий аутотренинг. Я специально делаю такую бесплатную терапию для тебя, чтобы в тебе мужчина проснулся. Чтобы у тебя второй брак продуктивный был. А если ты этого не понял, то иди в туалет и занимайся сам с собой петтингом. Не вздумай только кухню и ванну осквернять. Узнаю, выставлю за дверь, не посмотрю, что на улице зима.

– Я понял, я ухожу мыться в ванную, чтобы вас не слышать, – сказал он.

– Ванну тоже не занимать. Она нам нужна будет. Возьми на окошке аптечку, там вата. Заткни ей уши, а на голову надень свою шапку – ушанку. Натяни её на себя до подбородка и ложись спать, – дала команду ему Надежда.

– Колчин меня его присутствие ещё больше возбуждает. Как ты думаешь, это не извращение? – спросила она.

– Я думаю, что нет. Он просто действует на тебя, как дополнительный стимулятор. Я слышал от одного своего знакомого, что одна женщина, так своего парализованного мужа вылечила, занимаясь с другими мужчинами на его глазах сексом. Правда, как он только самостоятельно начал ходить бросил свою жену.

– Колчин, а тебя мой китель возбуждает? – спросила она.

– Нисколько.

– А зачем ты заставил меня в нём заниматься сексом?

– А это значит, что в твоём лице с кителем я унизил всю милицию. Для меня это высший кайф, – думать об этом. Не всегда же им унижать меня.

Надежда повернула голову вверх, затем совсем вывернулась, обняла Вовку и сказала:

– Колчин, это ты извращенец оказывается, а не я.

– Нет, я мелкий половой хулиган, и с ориентацией у меня всё нормально. Но мне ужасно понравился твой китель. Наверное, я куплю себе такой, у какого – ни будь отставного мента и пришью на него погоны генерала или полковника.

– И что ты, когда будешь сексом заниматься, наденешь его на себя? – спросила она.

– Зачем на себя? На женщин, с которыми я буду унижением заниматься.

– А тебе, что меня одной мало?

– Вполне хватает, но о перспективах думать необходимо. Всё в жизни должно быть, как в Госплане, который нам ручкой помахал.

– Если ты так люто ненавидишь милицию, не лучше ли будет реальней себе удовольствие доставлять.

– Я не совсем уж кровожадный людоед. В милиции немало порядочных людей, не все же они звери. Взять того же Гнидина или Медного всадника, – майора рыжего. Он мне вначале не понравился. У него волосы и лицо одного цвета. От рыжих только одни неприятности. А этот ничего. Я его быстро раскусил. Он на себя важность напустил, давай меня придавливать своими понтами. А я заглянул в его глаза, а они добрые, как у Беста, – кобеля Ивана Романовича. Ему при случае опытного преступника трудно будет взять. Развести майора на разговорах запросто можно. Гнидин тогда понял его слабость.