Кофе с долькой апельсина (СИ)

— Марин… Все любят снег. — Он поманил её пальцем, но она продолжала стоять на месте, скептически наблюдая, как он запрокидывал голову и счастливо улыбался.

Марин больше ничего не говорила, впредь стараясь дышать через нос. Она в очередной раз заправила за ухо прядь, что лезла ей в глаза. Но, видимо, даже её волосы были с характером, поэтому они вновь и вновь норовили коснуться её лица.

Марин вздрогнула, почувствовав лёгкий удар в плечо, и увидела осыпающийся с пальто снег. Жордан на её возмущённый взгляд лишь улыбнулся, убрав мокрые руки за спину. Она тоже набрала горсть снега и, сформировав шарик, бросила в Жордана, но он увернулся от него и спрятался за деревом.

Раздосадованная неудачей Марин раздражённо фыркнула и стряхнула с рукава остатки снега. А воспользовавшийся её замешательством Жордан бесшумно подкрался сзади, словно герой шпионского фильма, и сцепил ладони на её животе. Она замерла, пойманная врасплох его близостью, а он, не встретив никакого сопротивления, повалил её в сугроб.

В его глазах блестели воинственно-озорные огоньки, а на губах красовалась победная улыбка. Ей нестерпимо захотелось дать ему оглушительную пощёчину, чтобы он перестал так нахально улыбаться, но как вместо ладони на его лице оказались собственные губы, она помнила смутно. А ставшие невольными свидетелями этой сцены охранники Марин тактично отошли в сторону.

Жордан несколько раз толкнул ногой ствол дерева, под которым они лежали, и на них сверху посыпался снежный фейерверк. И пока Марин уворачивалась от него, Жордан перехватил инициативу. Оказавшись сверху, он стал целовать её раскрасневшиеся от мороза щёки и нос, а Марин смеялась этим своим хриплым и таким заразительным смехом.

— Всё, хватит! — Марин сняла с руки белую перчатку и начала размахивать ею из стороны в сторону на манер флага. — Пойдём в дом.

— Замёрзла? — заботливо поинтересовался Жордан, сдувая снежинку с её носа. И она кивнула, пряча половину лица в шарфе.

— А ещё ты тяжёлый! — мягко, без капли осуждения проговорила Марин. Она, конечно, пыталась выглядеть обиженной и возмущённой, но безуспешно. Она была счастлива, очарованная этой романтичной обстановкой, но дома её ждало много дел. Жордан лишь печально улыбнулся, зная, что как только она погрузится в работу, на него времени у неё практически не останется. И был прав.

Марин была полностью поглощена делами и даже не смотрела в сторону Жордана, тем самым давая ему возможность пристально и беззастенчиво разглядывать себя. Позади было столько совместно проведённых дней и ночей, столько слов любви было сказано, а он смотрел на неё так неверяще-восхищённо, как в их первое утро, словно до сих пор не мог поверить, что они были вместе.

Жордану нравилось наблюдать за тем, как она работала: как её пальцы порхали по клавиатуре ноутбука, как хмурились её брови, как она поправляла волосы и закусывала губы. И сам он становился абсолютно неработоспособным, готовым хоть сейчас сдать её в полицию за издевательство над его самообладанием.

Жордан сел ближе и потёрся щекой об плечо Марин. Затем взял её руку и поцеловал запястье, нежно прижимаясь губами к проступающим под кожей венам. И довольно улыбнулся, заметив подаренный им браслет. Он всегда с осторожностью выбирал ей подарки, боялся, что они могут ей не понравиться. И она усомнится в полезности не только подаренной вещи, но и самого дарителя.

Жордан обнял её, а Марин упорно пыталась выбраться из кольца его рук, протестующе ворча что-то о злоупотреблении им своим положением. А он просто улыбался, охотно соглашаясь со всеми обвинениями в свой адрес, и целовал её. Поистине удивительная женщина, за которую он готов был хоть под пули, хоть с обрыва, хоть в петлю. В его душе и сердце для неё был отведён не просто уголок, а целый многоэтажный дом, в котором она поселилась на ПМЖ.

— Что ты делаешь? — спросила Марин, как будто это было не достаточно очевидно.

Она сделала несколько медленных вдохов и выдохов, а Жордан жадно ловил выдыхаемый ею воздух.

— Целую тебя, — самодовольно усмехнулся он и продолжил своё увлекательное занятие.

— Жордан, это нечестно… — Уворачиваться от его блуждающих по её телу ладоней ей совсем не хотелось, но если бы она это не делала, то так и не закончила бы с делами. Она уже давно заменила такое приятное на слух “хочу” таким противным “надо”. — У меня на днях запланировано несколько интервью, и мне необходимо к ним подготовиться.

— Не честно — это то, что ты работаешь без выходных, а список фильмов, которые я бы хотел с тобой посмотреть, становится всё длиннее, — жалобно протянул он и по-детски нахмурился. — Но этот вечер я планировал провести иначе, и боюсь, без твоего участия не обойтись. — Он призывно облизнул губы, словно выпрашивая у неё очередной поцелуй.

— Мне осталось совсем немного, каких-то пару часов. — Она солгала. Бумажной волокиты здесь было на несколько дней круглосуточной работы. Настоящий цейтнот. — А пока постарайся держать себя в руках. И в одежде, — проговорила она с наигранной строгостью.