Кофе со вкусом убийства

– Все возвращается к тому, что ты сказал в тот вечер после спектакля, – заметила она. – Заурядное зло.

Эпилог

Шесть месяцев спустя, ярким, солнечным сентябрьским утром.

Телефон перестал звонить как раз в тот момент, когда Лиз схватила трубку, а в голове замелькали различные ужасные сценарии (Дерек заболел, Тим попал в аварию, Джейкоб в беде).

Если это важно, они перезвонят, – терпеливо, даже слегка покровительственно сказал голос Джен, но что-то в настойчивой телефонной трели в залитой солнцем прихожей встревожило ее, и эти увещевания не могли заглушить другой голос (Тим и правда слишком быстро водит, что, если простуда Леони закончится сепсисом, а несварение желудка у Дерека может предвещать всякие неприятности), пока она собирала покупки, высыпавшиеся из пакетов на пол прихожей.

Она опаздывала. После обеда для уборки должна прийти Паула, и Лиз хотелось к ее приходу быть в саду. Не то чтобы она старалась избегать ее, но слушать постоянные рассказы о том, как у Рокки все хорошо в тюрьме Уэйланд – как будто это элитный колледж, – было не очень приятно. К тому же к чаю ожидался новый друг Джейкоба Эзра, и она задержалась в «Теско», следуя точным инструкциям внука (пицца с безглютеновым сыром и помидорами, бабушка, потому что у Эзры непереносимость глютена, и когда ты ее готовишь, сыр должен быть коричневого цвета, как ириска, но ни в коем случае не черный, никаких пятнышек).

До этого Лиз была у Брайана, приводила его сад в порядок к зиме, а потом отправилась на певческий кружок, куда она стала ходить каждую вторую среду. Занятия проходили в бывшем здании банка «Роял Йорк» (пустующем уже около трех месяцев, хотя ходили упорные слухи, что им заинтересовался «Старбакс»). Пение рекомендовалось тем, кто живет с деменцией (именно живет, а не страдает, как постоянно напоминала ей Джен). Пение должно восстанавливать память; так это или нет, Лиз не знала, но она точно знала, что оно помогает тем, кто посещает кружок, поднимая настроение. В тот день, пока они исполняли «Желтую подводную лодку», Лиз оглядела старый банковский зал, в окна которого струилось раннее осеннее солнце, и видела улыбки – улыбки, энергию и оптимизм. Там были Тельма, и Пэт, и сын Пэт Лиам (его приняли в Дарем), и его приятная подруга, которую Лиз помнила только под именем Кельтская поэтесса.

За пластиковыми стаканчиками чая (а вот это уже не столь радостно) она узнала от Тельмы последние новости о Келли-Энн – этой темы она обычно избегала. Наконец-то (после долгих мытарств) дело передали в суд, а ее новая лучшая подружка создала веб-страницу сторонников с петицией – как сказала Пэт: «Освободите рейнтонскую даму». Эта ее подружка (Габз – «ветер под моими крыльями», если верить сайту) обратилась к Пэт и Тельме с просьбой подписать онлайн-петицию.

Лиз подобных просьб не получала.

Распаковывая покупки, Лиз вспомнила лицо Келли-Энн, когда та планировала офис своей мечты на берегу моря. С юным любовником своей лучшей подруги.

Несс уехала вместе со своим женишком Крейгом. Она продала «Зеленую траву» и перебралась в Сканторп, где, согласно ее странице в Фейсбуке, жизнь бьет ключом! А Льорет теперь работал на Рода (делая действительно отличный сайт) и встречался с официанткой из Топклифа, так что все вроде бы шло своим чередом. По крайней мере, пока.

* * *

Выкладывая пиццу на противень, Лиз размышляла, что она не совсем уверена в своих чувствах по поводу того, как все сложилось. Чего хотела бы Топси? Уж точно не видеть Келли-Энн в тюрьме. Она вспомнила, с каким снисходительным лицом та рассказывала о притворной болезни. Могло ли это снисхождение распространиться на ее собственное убийство? Она подумала о словах, которые Тельма услышала в туалете и которые звучали в ее голове так же отчетливо, как если б она слышала их собственными ушами…

Они говорят, лучше бы я умерла.

Оливер Харни (он же Томас Блэр О’Коннелл) получил пять лет, и здесь Лиз не испытывала никаких двойственных чувств. Брайана же взяли на должность казначея в обеденном клубе (как он сообщил ей, лопаясь от гордости, пока она пропалывала его грядки), это было хорошо.

Хорошо. Она помедлила. Трое в тюрьме, один мертв. Но светило солнце, Джейкоб освоился в новой школе и скоро придет на чай.

Снова зазвонил телефон.

– Алло? – сказала она робко, прокручивая в голове возможные варианты катастрофы.

– Миссис Лиз Ньюсом? – Голос с легким северо-восточным акцентом звучал как-то тепло и обнадеживающе.

– Кто говорит?

– Меня зовут Нил Гриффин. Я из отдела по борьбе с мошенничеством банка «Роял Йорк».

– Мошенничество? – Джейкоб опять стащил одну из ее карточек?

– Противодействие мошенничеству. Возможно, нет никаких причин для беспокойства, но мы заметили некоторую подозрительную активность на вашем сберегательном счете.

– Какого рода активность?

– Есть вероятность, – размеренный голос вызывал доверие, – что кто-то переводит деньги с вашего счета.