Кофе в бумажном стаканчике

Марк нервно ходил вокруг машины, и трудно было понять, о чем он думает. Разговаривать с ним не хотелось – ей было безразлично, приедет грузовик или нет, это была не ее забота. Впервые за месяцы недолгого замужества она почувствовала себя полностью отделенной от мужа перевалом, дорогой, грузовиком с весьма колоритными водителями и нелепостью ситуации, в которой она оказалась по его вине. Это ее злило. И пугало.

Диана рассматривала прямые стволы деревьев за стеклом и с наслаждением думала о том, что в гостинице, возле моря, выпьет холодного вина, а потом чего-нибудь покрепче. Хотелось забыться и больше никогда не вспоминать последние несколько дней. Они были явно неудачными.

Прошло довольно много времени. Наконец, дышащий жаром грузовик выполз из-за поворота и остановился с работающим двигателем. В один миг в лесу стало шумно и суетно. Марк, ссутулившись, засеменил к кабине. Не был он уже так высокомерен, как раньше, слетел с него хозяйский лоск. Водители ему навстречу не спустились.

Диана напряглась, прислушиваясь к разговору. Марк, задрав голову, уговаривал, торговался, что-то обещал. Доносились резкие слова, проскальзывал грубый мат. Наблюдая за этой унизительной сценой, Диана с тоской подумала, что именно здесь, возле родника, где навалившийся на дорогу лес слегка отступал к горе, можно было бы развернуть эту груду изношенного металла, и, пока не поздно, двинуться в обратный путь.

Задумавшись, она засмотрелась на водителей, и снова хлестнул ее злобный взгляд Марка, будто он решил на ней отыграться и искал причину сорвать раздражение. Короткое «поехали» не оставило надежды.

…Машина настойчиво преодолевала подъем по извилистой лесной дороге, местами узкой даже для легкового автомобиля. Диана взглянула на мужа: его невысокий покатый лоб стал серым от пыли, сжатые в нитку губы и упрямо выпирающий вперед подбородок сделали его лицо безобразным. Таким она видела его впервые, это напрягало. Он и так временами бывал непредсказуемым, а здесь, среди гор, от него можно было ожидать любого скандала. Впрочем, обстоятельства были сложные, не до скандалов. Доехать бы без потерь.

Диана отвернулась и стала смотреть в сторону, на одинаковые буковые стволы, раздраженно думая о том, что ее ненасытный муж в своем стремлении быть первым окончательно потерял рассудок.

Наконец, лес впереди расступился, и машина, словно птица из клетки, вырвалась на простор. Диана приготовилась к тому, что перед глазами выплеснется сатиновая гладь моря, но впереди, до самого горизонта, грядой лежали остроконечные лысые горы. Несмотря на яркое полуденное солнце, они, величественные и враждебные, были фантастически сиреневыми. В выгоревшем от зноя небе парили орлы. Распластав крылья, они неподвижно висели высоко над горами, дополняя своим присутствием сюрреалистический пейзаж.

С почти предсмертной жгучей тоской Диана вдруг осознала, что все они теперь – и пассажиры дорогой спортивной машины, и продавцы песка – жестко схвачены перевалом, конца и края которому видно не было. Потеряли смысл побуждения Марка и оправдания его странных поступков, опасения по поводу странного поведения бывшей подруги показались пустыми. Осталась только эта мертвая безбрежность и липкая тоска, разрывающая сердце.

Марк на мгновение притормозил на взгорке. Оценив дорогу как вполне доступную, он коротко вздохнул и уверенно двинулся вперед по петляющей над ущельем дороге. Они неторопливо доехали до поворота, за ним начался очередной подъем. Оранжевая от глины дорога немного расширилась. Со стороны провала по краю изредка появлялись полуразрушенные бетонные столбики, создавая зыбкую иллюзию защиты. Редкий кустарник на обочине был чахлым, местами высохшим, словно его обожгло пламенем. Это был настоящий ад – с горячим удушливым воздухом и безжизненно уродливым пейзажем.

Диана заговорила, едва сдерживая истеричные нотки в голосе.

– Надо вернуться, Марк. Грузовик где-то застрял. Тебе не кажется, что ситуация вышла из-под контроля?

Эти слова разрушили повисшее в салоне молчание, словно внезапный гром с неба, Марк непроизвольно вздрогнул. Несмотря на то, что Диана задала вполне логичный вопрос, он почувствовал в нем издевку и ощутил, как подкатила к горлу слепая, неконтролируемая ярость. Эта крашеная курица, которую он содержал, даже не спрашивая, куда уходят его деньги, смеет ему выговаривать, словно прислуге?

Его ответ был похож на плевок:

– Заткнись! Откроешь рот, выкину из машины.

Диана растерялась, краска бросилась ей в лицо. Что происходит? Этот напыщенный индюк, которому ее отец предоставил столько новых возможностей, смеет ей – дочери автомобильного магната – грубить?

Обида затопила ее горячей густой волной, стремительно подбирающейся к подбородку – еще чуть-чуть, и захлестнет окончательно. Появилось гадкое ощущение, что она была сломлена им еще с первого соития в грязной подсобке ночного клуба, обманутая его напускной мужественностью и необыкновенным обаянием, и только делала вид, что это не так.