Кофе в бумажном стаканчике

Марк произносил свою речь очень отчетливо, как в суде. Он делал акцент на каждом слове и внимательно наблюдал за ее лицом, заранее уверенный, что под его давлением она выполнит все, что он захочет. Но отсутствующий взгляд жены его подспудно беспокоил – казалось, она не слышала.

– Я говорил с врачом. Тебя выпишут через день. Деньги, паспорт, телефон в пакете. Вызовешь такси, вернешься домой сама. Я отвезу тебя на побережье в гостиницу – отдохнешь. А сейчас, когда придет следователь и начнутся вопросы, будь добра, скажи, что сама психанула и выскочила из машины. Это в твоих интересах, дорогуша.

Когда он замолчал, в больничном холле повисла гулкая тишина.

С трудом подняв на мужа измученный взгляд, она тихо, едва шевеля губами, произнесла:

– Пошел вон.

Марк, привычно самоуверенный, резко отшатнулся, будто его с силой ударили в грудь, побагровел. Его лоб покрылся испариной, кулаки непроизвольно сжались.

– Ты что, дорогая, совсем головой поехала? Ты с кем говоришь? Я пытаюсь избавить тебя от допросов и неприятностей, так ты еще грубишь, стерва?

Диана равнодушно опустила глаза в пол. Она почти умерла там, в опаленных солнцем горах, которые необратимо изменили ее, и больше не собиралась играть по его правилам. Марк перестал для нее существовать так же, как сам перевал, о котором она бы никогда так и не узнала, если б не странные события последних дней.

– Я тебе больше не жена и буду делать то, что посчитаю нужным, без твоих указаний.

– Ты же ни на что не способна, дура! И я сделаю все, чтобы ты сдохла на помойке! Папаша твой хваленый тебе не поможет! Он тебя давно за алкогольную истеричку держит, ты для него шалава, а не дочь. Ты хоть понимаешь это?

Диана внезапно подняла голову, и Марк ужаснулся: в ее глазах горела неприкрытая ненависть.

– Ты уже попытался меня уничтожить. Не вышло, как видишь. Убирайся, я не желаю тебя больше видеть, подонок, – она произнесла эти слова с незнакомым ему ранее злобным достоинством, неприятно напомнив своего отца.

Лицо Марка перекосилось. Казалось, еще секунда, и он ударит ее, но Диана была странно безразлична – ни тени беспокойства не появилось на ее обожженном солнцем лице. Это его по-настоящему напугало.

Близко нагнувшись к ней, словно их могли подслушать, он торопливо заговорил:

– А вот это мы еще посмотрим. Тебе два дня. Подумай. Я забуду твои слова, сделаю скидку на стресс. Встретимся дома.

Не сказав больше ни слова, он исчез, оставив после себя стойкий запах дорогой парфюмерии, совершенно не сочетавшийся с тяжелым больничным духом. Диану слегка замутило. Она откинулась на спинку и с наслаждением закрыла глаза, боль стала мягче.

Она хорошо изучила Марка и была более чем уверена, что он в панике. Это означало, что ее муж готов на любые непредсказуемые действия. Ему теперь надо было спасать репутацию, и первый человек, в чьих глазах он будет выгораживать себя любыми способами – ее отец, который мужу пока еще благоволил. Изворотливый Марк этим наверняка воспользуется, придумав что-нибудь про женскую истерику. Отец, не разбираясь, поверит Марку, а не ей, она упустит время. Марк заберет ее к себе в дом, а там…

Кажется, ярость его возбуждала. Она содрогнулась…

В том, что она не вернется в дом мужа, сомнений не было – он стал по-настоящему опасен. К родителям тоже нельзя. В какую-нибудь городскую гостиницу? Нет, муж ее там быстро найдет. По регистрации.

Было только одно место в городе, о котором Марк не знал, – у нищей Надежды, в ее тесной квартире. Условия там наверняка отвратительные, но после перевала это Диану не пугало. Пусть эта девчонка, в конце концов, сослужит ей службу, придав хоть какой-то смысл их неопределенным отношениям. Там она получит необходимую передышку, отлежится пару дней, соберется с мыслями и поговорит по телефону с матерью. Она, в свою очередь, правильно подготовит отца. В родительский дом Диана вернется не одна. Ее личным переговорщиком с отцом станет брат мужа Сергей Неволин – предельно вежливый, сочувствующий, до смешного порядочный. Она тонко сыграет на его жалости к себе, и очень скоро он станет ее новым и, возможно, уже беспроигрышным брачным вариантом.

Впервые за последние несколько дней на потрескавшихся губах Дианы промелькнула торжествующая улыбка. Довольная собой, она с трудом выбралась из проваленного дивана и направилась в палату за телефоном.

Четвертая часть. Браслет

После встречи с Марком Надежда была уверенна, что с Дианой они расстались навсегда – ее навязчивый образ больше не вторгался в спокойное течение Надиных мыслей. Их более чем странные отношения она вспоминала теперь со стыдом, уверенная, что никогда больше не совершит таких фатальных ошибок. Зависть к Лизе, восхищение Дианой, мечты о себе самой в туфлях и дорогом деловом костюме – все это, словно нелепый антураж, потеряло смысл, сделавшись похожим на скомканную мишуру, которая в избытке валялась на городских тротуарах после ночных праздничных гуляний. Она сама себе казалась теперь странно повзрослевшей, будто последний год проверил ее на прочность, начисто лишив наивных иллюзий.