Кофе в бумажном стаканчике (СИ)

— Хорошо, я скажу. Мне нужно оформить официальный брак с тобой, чтобы стать свободным от обязательств перед семьей, которая пытается решать за меня. Мне тридцать три года, для бабули я ребенок, и у меня нет сил сопротивляться ей. Если я буду просто встречаться с тобой и поставлю ее в известность, она обвинит меня в том, что я просто потерял голову и сделает все, чтобы нас разлучить. У нее собственное представление о моем благополучии. Но я хочу решать сам.

Наде стало мерзко, будто она прикоснулась к чему-то скользкому и липкому. Вспомнилась наглая Лагодина с ее уверенностью в том, что Неволин на ней скоро женится. Получается, выбор уже давно сделан, но он вдруг решил пойти наперекор семье, использовав для этого простушку из провинции? А потом что — позор, скандал, развод?

— А что тебе даст официальный брак со мной?

— Они оставят меня в покое.

— Ты с ними поссоришься.

— Ненадолго.

Она почувствовала глухую тоску. Очарование любви, похожее на волшебный полет едва родившейся бабочки, исчезло без остатка. Перед ней сидел незнакомый молодой мужчина — сухой, расчетливый и холодный. Того Сергея, которого она так страстно желала, больше не было.

— Значит, ты решил использовать меня в собственных целях? Чтобы добиться личной свободы? — она почувствовала злость, но не на него, а на себя.

— Надя, не будь такой категоричной. Ты попросила сказать правду, я сказал. Разве плохо для тебя стать моей женой, жить в комфортном доме, иметь любые блага, какие пожелаешь? Многие о таком даже не мечтают. Ты мне действительно очень нужна.

Он посмотрел ей в глаза вопросительно, на лице его появилась и тут же исчезла слегка растерянная улыбка, будто он неосмотрительно предложил нечто постыдное и теперь не знал, как выйти из этой ситуации.

Надя отрицательно покачала головой.

— Сергей, мне, наверное, действительно сказочно повезло с тобой, я встретила принца, — она проговорила эти слова с горьким сарказмом, — но на таких условиях выходить замуж я не согласна. Я полюбила тебя, а не твой новый дом. И меньше всего на свете я желаю иметь любые блага, как ты это называешь, и полностью зависеть от тебя. Я сама заработаю все, что мне будет нужно.

Сергей побледнел, лицо его внезапно осунулось, обозначились морщинки. Тон его стал сухим, протокольным, словно он проводил совещание.

— Хорошо, допустим. Я уважаю твою точку зрения и не сомневаюсь в том, что ты многого способна достичь. Скажи, как ты себе представляешь наши будущие отношения?

Наде захотелось немедленно прекратить этот разговор и перестать слышать его взвешенные осторожные слова. Она ответила совсем тихо, даже не рассчитывая, что он ее поймет. Этот мужчина уже все решил.

— Встречаться, узнавать друг друга, учиться доверять. Я хотела, чтобы рядом со мной был по-настоящему близкий человек, а не богатый муж. Мне нужно было время, чтобы понять, какой ты на самом деле. Я тебя совсем не знаю.

Он поднял брови, его искреннее удивление окончательно убедило Надю, что возврата к прежним отношениям, наполненным очарованием безрассудной влюбленности, не будет.

— Но это можно сделать и в браке! Если мы любим друг друга, что в этом плохого?

— А если мы со временем поймем, что не сможем жить вместе?

— Всегда можно оформить развод, и поверь, я тебя никак не обижу.

— Сергей, это сделка. Ты хочешь, чтобы я помогла обрести тебе свободу, а за это обещаешь деньги при разводе, если у нас ничего не получится. Ты что, не понимаешь, что это звучит отвратительно?

Он замолчал, его лицо стало злым, словно перед ним сидела упрямая подчиненная, которой никак не удавалось втолковать очевидные истины.

— Ты как-то очень поспешно все перевернула с ног на голову, я не ожидал. Знаешь, всегда есть нюансы, которые могут оправдать самые странные поступки. У тебя сплошные черные тона. Я даже не предполагал, что ты воспримешь мое предложение именно так, в штыки.

— Вся проблема в том, что ты обо мне не подумал. Для тебя важнее бизнес, высокое положение и мнение семьи. А я — в любом случае временный вариант, даже если ты женишься на мне. Потом будет развод, но я его не переживу. Прости, я не могу любить и одновременно думать о будущей выгоде. Мне очень жаль.

И Надя ушла, оставив его за столиком одного. Она долго рыдала, спрятавшись в самом дальнем уголке набережной, а потом, обессиленная от слез, медленно побрела пешком в общежитие. Ей хотелось умереть.