Кофе в бумажном стаканчике

Скоро образ Дианы потерял четкие очертания, растаял. Вместе с ее исчезновением утихли навязчивые мысли о муже, будто Надя, наконец, сбросила с себя опостылевший морок. Она медленно, но очень спокойно, без навязчивого страха впасть в привычное уныние, выздоравливала от своей депрессии. Прожитые в Старом Городе месяцы были по-настоящему горькими, но, видимо, только так можно было избавиться от мыслей о прошлом. Мир вокруг снова заиграл яркими красками, она больше не хотела вспоминать пережитый ею ужас. Опустошенная, словно после смертельной битвы, Надя намеревалась спокойно жить дальше, с надеждой кидая робкие взгляды в будущее и пообещав себе не делать больше непоправимых ошибок – Сергей и Диана оставили в ее сердце такие глубокие раны, от которых излечит только очень длительное время.

…Первая неделя августа была жаркой до изнеможения. Зной иссушил город дневными температурами выше сорока градусов по Цельсию, пригнал ветрами-суховеями из степей едкую желтую пыль. Она забивалась в глаза, оседала на тротуарах, подоконниках и крышах. Только в парках можно было дышать чистым воздухом, прячась в прохладной тени деревьев. Наступил очередной субботний день, надо было навести порядок, разобрать одежду. Чтобы увлечь дочку, Надя разными голосами рассказывала ей сказку про трех медведей, которые тоже убирали свой шкаф. Девочка заливалась хохотом и пряталась за подушками, когда ее мама изображала самого большого из них – подходила вразвалку, грозно рычала, легонько щекотала за бока. Играя с дочерью, Надя с запоздалым раскаянием размышляла о том, что с момента знакомства с Дианой слишком мало внимания уделяла своему ребенку, поддавшись иллюзии близости с чужим человеком. На самом деле, вот оно, ее счастье – веселая девочка с черными кудрявыми волосами, смуглая, подвижная и ласковая.

Телефонный звонок застал Надю врасплох, она вздрогнула, уронив полотенце: это была Диана. Что ей опять нужно? Тревога окатила ее ледяным шквалом, в одну секунду заморозив оттаявшее сердце. О том, чтобы не отвечать, мысли почему-то не возникло, будто от нее уже ничего не зависело. Она коснулась пальцем экрана телефона и включила громкую связь.

– Привет, как дела? – голос подруги, желанный слуху, был обманчиво мягким, тихим, чуть уставшим, словно она по-прежнему нуждалась в Наде, искренне мечтая о встрече с ней.

– Н-ничего, привет, убираю шкаф, – Даша сказала это и расстроилась: ну зачем она перед ней отчитывается? Диану абсолютно не волнует чей-то старый шкаф!

– Давно не виделись, хорошо бы встретиться. Я два месяца была в Чехии, вчера вернулась. Папик надолго отбыл по делам, приезжай.

– Хорошо, приеду через час, – Надя проговорила эти слова слишком поспешно, не успев придумать, как деликатнее отказаться.

– Отлично, я жду, – подруга отключилась.

Раздались короткие гудки, и на душе стало гадко: этот внезапный звонок дал понять, что Надежда так и не освободилась от своей зависимости и по-прежнему хотела видеть подругу – как будто не было никакой внутренней борьбы, нового понимания себя, примирения с собственной судьбой. Болезненная привязанность к Диане коварно затаилась где-то на задворках души, выжидая удобного случая, и, пробужденная звонком, в одну секунду вернулась обратно.

Надя подняла полотенце с пола, села на диван, задумалась. По большому счету, ей терять было нечего. Сопротивляться приглашению и придумывать оправдания бессмысленно – Диана, как ни в чем ни бывало, позвонит через время снова. Если Надя так необдуманно согласилась, не лучше ли действительно встретиться и окончательно разорвать эту надоевшую связь, сказав об этом Диане прямо в глаза? Самовлюбленная и эгоистичная, она обидится смертельно, даже оскорбит в ответ. Но так наверняка лучше, чем деликатно ходить вокруг да около, потакая ее извращенным желаниям.

Ляля забралась на колени:

– Мама, хоцю медмедя, давай иглать…

Надя обняла ее, с удовольствием вдохнула запах темных кучерявых волос, собранных в два смешных хвостика.

– Не медмедя, а медведя. Доча, ты тетю Диану помнишь?

Ляля засунула палец в рот, напряженно задумалась. По ее виду Надя поняла, что не помнит. Она вытащила ее руку изо рта.

– Солнышко мое, мы с тобой сейчас пойдем к бабушке Нине, ты меня подождешь, ладно?

Ляля скривилась, намереваясь зареветь:

– Хоцю медмедя…

– Я скоро вернусь. А хочешь в парк? Только надо быть послушной, не баловаться.

Ляля покладисто согласилась – гулять в парке она очень любила, и Надя отвела ее в соседнюю квартиру, к Нине Дмитриевне.

– Посидите с ней, пожалуйста, я быстро вернусь.

– Иди-иди, девочка, раз тебе так надо. Мы с удовольствием подождем, – взяв Лялю на руки, она ушла с ней в комнату.