Кофе в бумажном стаканчике

Настораживало то, что ее манеры были безукоризненны, она даже знала, какой вилкой есть белый Камамбер. От этой неприятной мысли Диане стало жарко, но она отбросила ее как абсолютно неприемлемую – слишком много чести уделять внимание на какой-то деревенской девке, даже в мыслях. Подумаешь, Камамбер! Да и вообще, зря она пригласила ее в дом. Думалось тогда, что чистенькая аккуратная Надя, облагодетельствованная вниманием, будет благодарной и поможет развлечься, разбавив своим присутствием невыносимую скуку. Вспомнив о своей неудачной попытке соблазнения, Диана помрачнела. Надя казалась очень сексуальной и, кажется, сама об этом еще не подозревала. Хорошо было бы развратить эту простодушную провинциалочку, пообещав ей золотые горы, и посмотреть, что из этого выйдет – таких наивно очаровательных, трогательно застенчивых приятельниц у нее не было. А, может, еще представится такая возможность? Она ведь с ней пока не ссорилась, от дома не отказывала. Но Надя слишком бесхитростна, прямолинейна, пугается всего неизвестного, с ней надо возиться. А долго возиться Диане было лень – их отношения и так слишком затянулись. Ну да ладно. У нее были и другие варианты – надежные и проверенные. Больше она не будет связываться с беднотой, разве что принимая в доме в виде прислуги. Даже если эта прислуга будет такой же хорошенькой, как до сих пор непонятная ей Надя.

А, может, здесь что-то другое, связанное с Марком? От этой мысли снова стало тревожно. После ухода Нади он странно взволновался, неожиданно придрался к малостоящему пустяку, потом, раскалившись, словно жаровня с пылающими дровами, устроил грязный скандал, начал швырять вещи и диванные подушки, разбил ногой любимую напольную антикварную вазу Kaiser, не так давно выписанную из Германии. Из-за этого он взбеленился еще больше, стал грубо орать, что не потерпит в своем доме оборванок, что ее, Дианина, благотворительность ему не нужна и должна иметь предел. После этого также неожиданно угомонился, стал чернее тучи и, тяжело плюхнувшись на диван, включил телевизор.

Диана с ним не спорила. Она так и не поняла, почему у Марка возникло столько эмоций из-за какой-то незнакомой ему девки. Мало ли к ней ходит маникюрщиц, парикмахеров, портних? Чем Надя хуже? С ней они хоть учились вместе. Имеет же она право завести себе подругу-однокурсницу? Или уже нет? Скучно-то как! Тревога постепенно отпустила, истаяв случайным облачком. Нет, Марк тут ни при чем. Мысль о том, что он может быть знаком с Надеждой, показалась Диане настолько смешной, что она успокоенно улыбнулась: «Маркуша – птица особенная, какое ему дело до каких-то там деревенских козявок? Никакого! Вот только дебоширить было зачем? Может, опять деньги проиграл?» Впрочем, скандал в тот вечер забылся быстро, Марк был отходчив.

Ночью они привычно гуляли в элитном клубе. Быстро напившись, танцевали, дурачились, ездили по пустому спящему городу, купались в чужом бассейне нагишом. Вернулись домой под утро и до обеда спали – каждый в своей спальне. Ближе к вечеру они снова выехали в город. Марк успокоился, стал собираться на побережье в свою гостиницу – почти достроенную. Остаток дня незаметно пролетел в поездках по торговым базам и строительным супермаркетам.

Вечером, когда Марк в благодушном настроении смотрел телевизор, валяясь с пивом на диване, ему позвонили. Разговор был долгим – Диана слышала обрывки фраз про какого-то конкурента, Ангарский перевал, усиленные посты ГИБДД. Сильно не вникая, она догадалась, что ее муженек увел из-под носа соседа, который тоже строился на побережье, машину дефицитного песка под монтаж плитки, и тот, будучи депутатом, озлился и поставил на ближайшие два дня по дороге через перевал посты. Депутат был любимцем главы крымского правительства, и ничем хорошим это Марку не светило, могли быть большие неприятности. Да и песок ему нужен был просто позарез, сроки поджимали. Марк пришел в ярость, стал кому-то названивать, что-то решал, изучал карту. Переговоры затянулись далеко за полночь. Закрывшись в своей спальне, Диана не знала, когда он отправился спать – его проблемы и переживания были ей безразличны. Ночь и без него оказалась беспокойной – из-за навязчивых мыслей о смуглой черноволосой Наде, которая так поспешно ее оставила, ничего не объяснив. Не отпускало странное ощущение, что она чего-то очень важного не знает. Что Марк и Надя делали вдвоем в коридоре? Что?!

…Летнее утро неспешно плыло своим чередом, наполнив сад солнцем и щебетом птиц. Диана допивала остывший кофе у открытого окна, с нетерпением дожидаясь, когда недовольный Марк уедет, наконец, к своим строителям. Чем занимать себя весь предстоящий день, она еще не придумала. Неожиданно что-то решив для себя, Марк вернулся с балкона и униженно заюлил перед ней, будто не было бурной ссоры пару дней назад.