Кофе в бумажном стаканчике

В этот долгий вечер, затянувшийся далеко за полночь, они вчетвером сидели за столом в столовой и долго беседовали по душам – как очень близкие люди. Отец и мать спрашивали, Сергей и Надя отвечали, подробно рассказывая, что с ними стряслось. Единение, которое они все почувствовали, было новым – впервые Сергей был искренним с чужими людьми, не напуская на себя свой излюбленный бесстрастный вид. Надя не скрывала свое счастливое состояние, а ее родители вели себя так, будто перед ними сидели их общие родные дети, которые немного оступились, но, к счастью, вовремя сумели исправить ошибку.

На следующий день Надя собралась выехать в город. Сергей и Василий Алексеевич специально встали пораньше, подкачали колеса, убрали салон, вымыли машину, проверили уровень масла и, долго о чем-то совещаясь, увлеченно священнодействовали под открытым капотом. Это доставляло им явное удовольствие. Надя с мамой за это время приготовили яичницу с ветчиной, сырники, сварили густой крепкий кофе. Для всех них это было самое лучшее семейное утро – с общими делами, трогательным вниманием друг к другу, заботой, захватывающим ощущением счастья от того, что все плохое закончилось. Потом Надя с Сергеем тепло проводили родителей, которые забрали с собой в Цюрупинск довольную переменами Лялю, и долго махали белой «семерке» вслед. А потом Сергей помог Наде выехать из гаража.

Сначала ей было очень страшно, но уже через два квартала она успокоилась: машина слушалась беспрекословно. Она осторожно пробиралась по запруженным транспортом улицам, терпеливо стояла в пробках, с напряженным вниманием отмечая происходящее вокруг. Потом, вдруг вспомнив, нажала кнопку проигрывателя. «Этот город стал твоей тенью, за которой я иду следом…» Надо же, Би-2! Как же она соскучилась по ним! Так, под музыку, она доехала до склада, где работала, со странными мыслями о том, что теперь точно знает, что чувствует человек, освободившийся из неволи, в которой оказался не по своей вине. Ощущение легкой эйфории не покидало ее, словно она сбросила с себя невыносимую тяжесть, с которой совсем недавно почти смирилась. Но, ощутив облегчение, еще не научилась жить свободной.

Когда она припарковалась возле входа в контору, там, как обычно, курили бухгалтера. Это был обязательный ежедневный ритуал – собраться за десять минут до работы и посплетничать с чашкой кофе и сигаретой. Как ни пытались некурящие учредители уничтожить давнюю традицию, у них ничего не выходило. Бухгалтера покладисто соглашались, что курение – это очень плохо, и снова собирались курить под соснами. Надя вышла из машины, щелкнула сигнализацией. Женщины в недоумении уставились на нее и замолчали. Стало тихо, только воробьи шумно дрались где-то в ветвях сосен, осыпая на землю сухие иглы. У Фубли из открывшегося рта выпала сигарета. Наталья Алексеевна, с трудом наклонившись из-за своего огромного живота, растерянно бросилась поднимать дымящийся окурок. Фубля замахала руками, остальные засуетились и заохали. Не обращая внимания на их возню, Надя поздоровалась, быстро прошла мимо и поднялась на второй этаж.

Кадровичка Леночка, получив заявление об увольнении, сделала большие глаза и тут же испуганно побежала к генеральному директору. Надю вызвали в кабинет. Директор, едва она вошла, внезапно рассвирепел, визгливо закричал, лицо его налилось кровью.

– Никто не отпустит тебя без отработки, даже не думай, немедленно возвращайся на рабочее место!

Казалось, еще секунда, и он начнет оскорблять ее последними словами. Но Надя, давно привыкнув к подобному обращению, была спокойна, как никогда. Ее больше не волновало, каким образом он будет ее запугивать. Свои права она знала и не собиралась ими пренебрегать, крик на нее не подействовал.

– Не получится, я сегодня уезжаю из города по семейным обстоятельствам. Вам лучше подписать заявление, у меня маленький ребенок. Отпуск я еще не брала, так что как раз самое время.

– Пусть Яна Андреевна подписывает, – он швырнул заявление на стол.

Надя спокойно взяла листок бумаги, вернулась в отдел кадров и отдала Леночке.

– Лучше примите. Второе заявление я сейчас отвезу в инспекцию по охране труда. Отпуск мне давно положен. Почитайте матчасть.

Кадровичка слабо заспорила.

– Но мой начальник сказал… я подчиняюсь только ему…

– Я завтра позвоню вам и рано утром приеду за документами, – Надя очень мило ей улыбнулась и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На лестнице ей встретилась Яна Андреевна, направлявшаяся к Антону Пащуку. Она остановилась, будто натолкнулась на препятствие, окинула злобным взглядом Надин льняной костюм – очень дорогой, стильный – и, поджав губы, прошествовала по коридору дальше. Надежда спустилась по лестнице, вышла из здания. Бухгалтера, что-то эмоционально обсуждавшие, вновь замолкли на полуслове и уставились на нее стеклянными глазами. Фубля не выдержала первой.

– Ты что, наследство на выходных получила?

– Да, получила. Всем хорошего дня.