Кофе в бумажном стаканчике

Проснулись они одновременно – что-то помешало. Оказалось, что это была Ляля, которая в обнимку с розовым зайцем сладко спала на краю кровати, самостоятельно перебравшись из детской. Это она вскинулась во сне, ударив ногами родителей. Счастливо рассмеявшись, Сергей потянулся к Наде, и, обняв тяжелой рукой, целовал долго, жадно, пока она не устала ему отвечать.

– Я прощен?

– А я?

– Ты не виновата.

– Виновата. Мы оба виноваты в том, что случилось. Спасибо Диане. Если бы не она, мы бы никогда больше не встретились. Я зря на нее злилась.

– Спасибо Марку. Если бы он не выкинул ее на обочину, Диана никогда бы не приехала к тебе.

Надя поднялась на локте и внимательно посмотрела в его глаза – очень близко.

– Она решила выйти за тебя замуж.

– Да? Ничего, это бывает.

– Ты бы женился на ней? Она может быть такой очаровательной, в нее невозможно не влюбиться. Я завидовала ей, хотела быть такой же.

– Ты ревнуешь?

– Просто ужасно.

Сергей запустил руку в Надины остриженные волосы, нежно стал перебирать их, замолчал, обдумывая ответ. Потом очень серьезно ответил.

– Нет. Никогда. С меня достаточно было Лизы. И других… – неожиданно он резко сменил тему. – Милая, не стриги больше волосы.

Она погладила его по лицу, согласно кивнула и облегченно улыбнулась.

– Не буду. Ты обещал мне разобрать вещи.

– Вот и займемся. А вечером снова пойдем в душ. Или останемся в кровати. Или на полу.

– Сладострастец, – она проговорила это с нескрываемой нежностью, глядя в его лицо сияющими глазами.

– Я невыносимо соскучился, у меня никого не было весь этот год. Я честно пытался завести интрижку. Не получилось. Мне нужна была только ты.

– Я приезжала к тебе…

– Знаю…, – он осекся и спрятал лицо в ее пушистых прядях, – я не поверил, что это ты. Думал, показалось, даже Марку позвонил.

– Я тогда так соскучилась, что больше не смогла ждать – примчалась прямо с работы. А потом, когда увидела тебя с Марком, остригла волосы.

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Прости меня, я тогда был настолько сломлен, что, наверное, сошел бы с ума, если бы ты подошла ко мне близко. Я был не в состоянии разумно рассуждать и тем более разговаривать с тобой.

– Ничего, родной, все уже позади, – Надя нежно погладила его по светлым жестким волосам, – мы многому научились за это время. Наверное, так было надо.

Они замолчали, будто снова почувствовали ледяное дыхание разлуки, которое на секунду достало их из прошлого. Говорить о том страшном времени было невмоготу. Достаточно того, что оно случилось – как бессмысленное одиночное заточение, которое они чудом смогли пережить и не успели ожесточиться окончательно. Оба в этот момент почувствовали, что долго их будет мучить обоюдное чувство вины друг перед другом за то, что были так глупы и побоялись довериться друг другу. Взаимное чувство любви, которым они так гордились когда-то, сыграло с ними злую шутку, заставив подозревать в измене и лишив способности спокойно разговаривать о назревающих проблемах.

Наступил вечер. Солнце стало клониться к западу, в открытые окна потянуло прохладой. Первым делом Сергей с Надей торжественно вернули на место бабочку. Они вместе поднялись в кабинет, аккуратно повесили на стену, потом долго перед ней целовались, словно наверстывали упущенное. Насытившись поцелуями, спустились вниз, вывалили из мешков на ковер в спальне вещи, пролежавшие всю зиму в холодном в гараже, стали их разбирать.

Ее костюмы, брюки, свитера слежались, некоторые требовали стирки. Надя представила себе, с какой яростью Сергей все это утрамбовывал в мешки, ей стало жаль его. Он оправдывался, повторяя, что надо купить новое, Надя успокаивала его, игриво прижималась, гладила по плечам и спине. Если бы не Ляля, весело барахтавшаяся рядом и болтавшая без умолку, они бы прямо на ковре, среди разбросанной одежды, занялись любовью, потому что до кровати добраться не успели бы – так им хотелось снова почувствовать друг друга. Но надо было дождаться, пока их ребенок уснет. А потом обязательно наступит их первая настоящая ночь. Осталось всего несколько часов. По сравнению с бесконечно долгим временем одиночества они должны были пролететь быстро, но Сергею с Надей казалось, что они едва тянутся.

Скоро пригород затопили летние сумерки – густые, теплые, умиротворенные. Дом с мансардой, едва не потерявший своих хозяев, расслабленно поплыл сквозь них, словно корабль в закатный горизонт. Надя и Сергей все делали вместе – ужинали, мыли посуду, кормили, купали и переодевали дочь. Они как будто опасались потерять друг друга из виду, то и дело окликали, задавали несущественные вопросы, чтобы услышать голос, касались руками. После ужина Надя вынесла миску с едой Герде. Та с жадностью захрустела сухим кормом, время от времени поднимая большую голову и поглядывая, на месте ли хозяйка. Надя смотрела, терпеливо ожидая, когда исхудавшая собака насытится. Потом погладила ее за ушами, перебирая пальцами шелковые длинные пряди. Сергей вышел за ней на крыльцо, облокотился на перила.