Когда ад замерзнет

А узнала я обо всех обстоятельствах за два дня до того, как съехала, чтобы вы понимали. Именно тогда я принялась звонить во все агентства недвижимости, мне срочно нужна была квартира, но никто не хотел мне помочь, слишком мало у меня было денег. И только Рита сказала — ок, посмотрю, что можно сделать.

А через день пришли какие-то бандитского вида парни и выбросили меня из моего дома. Мне было позволено забрать кое-какие личные вещи, и я забрала книги, мамины картины, альбомы с фотографиями, наши елочные игрушки и какие-то собственные шмотки, на которые уже не хватило коробок, а потому я взяла только самое необходимое: белье, обувь, несколько джинсов и куртку. И ладно бы это было все, но один из них вдруг сказал — а давай я тебя подвезу. И по его взгляду я поняла, что подвезти он меня хочет до ближайшего пустыря, и потому — спасибо, не надо, меня подвезет подруга! — позвонила Рите. И слава богам, она отозвалась и согласилась приехать. И пока я стояла в переулке перед нашими воротами, за которыми отчаянными глазами-окнами смотрел на меня наш дом, оказавшийся во власти каких-то совершенно чужих людей, я спиной ощущала тяжелый взгляд того психопата. Я старалась не думать о нем, и, когда в переулке блеснули фары Ритиной машины, хотела только одного: оказаться как можно дальше от дома.

И сейчас я думаю о том, что он чувствует, оставшись без нас.

Если бы у меня было больше времени, я бы заказала фургон, хотя бы мебель кое-какую забрала, чтобы на новом месте не ощущать такой отчужденности, но я ничего не смогла взять. Тетка дала своим головорезам совершенно определенные инструкции, так что из родительской спальни я смогла забрать только мамины вышитые подушечки, пустую шкатулку, постельное белье и полотенца. И две ее шляпки — из тех, что она сделала в последнее лето. Когда я все это собирала, парни молча смотрели на меня, и в их глазах я была просто сумасшедшей, ведь я не забирала микроволновку, плазменные панели и прочие вещи, имеющие в их глазах ценность, но дело в том, что для меня имеют ценность совершенно другие вещи. Елочные игрушки, например, или мамино постельное белье в розах, или эмалированная литровая кружка — белая, в желтых цветах, когда-то купленная мне папой.

Вещи из родительской спальни я завязала в большой узел из покрывала на родительской кровати, а потом укатала в клеенку, и как раз этот узел оказался чертовски тяжелым.

Наше постельное белье, конечно, тетке было ни к чему, как и пустая шкатулка, потому мне и позволили это забрать. И я разочаровала ее парней, которые были готовы к скандалу вокруг плазменных панелей и прочих вещей, а книги и ящик елочных игрушек вообще поставили их в тупик. Они до того были огорошены моей вопиющей непрактичностью, что даже помогли мне вынести коробки к воротам и цыкнули на своего приятеля, так жаждавшего оказать мне транспортные услуги. Видимо, о характере данных услуг я догадалась правильно.

А денег у нас уже давно не было, и куда-то исчезли мамины драгоценности. В последнее время мы жили на мои деньги, и когда все стряслось, моих собственных накоплений хватило только на эту несуразную квартиру в доме со странными соседями и на памятники родителям и Виталику.

Лизкину дочку по итогу забрала Катька, и где они теперь живут, я понятия не имею и знать не хочу.

Вот потому я здесь. И я это заслужила.

Но, надо сказать, в этом месте происходят странные вещи. Кто может убивать этих ничтожных пьяниц, да еще таким замысловатым образом? Ну, вот даже если просто убить. Горло-то зачем так художественно разрывать? И чем? И куда подевалась кровь?

Все это чертовски любопытно, и мне жаль, что я не могу пойти и сама посмотреть, что к чему.

Но я почти уверена, что тут есть какой-то личный мотив, иначе не объяснить того, что убивают жителей конкретно этой улицы. Ведь если взять, к примеру, маньяка — у него имеется свой бзик, согласно которому он и выбирает жертв. Это отработка некой психотравмы, и у маньяка всегда есть определенный образ жертвы — ну, то есть между жертвами есть сходство. Например, один маньяк предпочитает убивать миниатюрных блондинок, а второго заводят страдания рыжеволосых толстушек. А местному маньяку, по ходу, нравятся алкоголики, живущие конкретно на этой улице. Но дело в том, что если маньяк станет убивать такими ударными темпами, то здешнее поголовье алкоголиков очень скоро сократится совершенно, и тогда злодей поменяет либо место охоты, либо профиль жертвы, и в данном случае я голосую за какой-то личный мотив. Что-то объединяет этих убитых пьяниц — что-то помимо пристрастия к огненной воде и ареала обитания.

Иными словами, кому-то они насолили. И вряд ли это случилось только что.

Вот только почему маньяка переклинило конкретно сейчас?