Когда ад замерзнет

— Это с квартиры на Лермонтова вчера буквально сняли, там человек выкупил две квартиры в первом этаже, офис хочет сделать, и одна квартира была с неплохим ремонтом и с кое-какой мебелью, а новый хозяин говорит — выбросить все, и это понятно, зачем ему какой-то ремонт, если он там стены ломать собирается, ну так мы к тебе перенесли. — Миша подтолкнул меня в комнату. — Кровать тебе оттуда поставили, гляди. Не новая, но хорошая, и матрац нормальный. И стол этот, что из подвала принесли, нормально встал, кресло Иван перетянул, работы на полчаса оказалось, у него как раз кусок флока был ненужный. И туалетный столик есть, в раму вставили зеркало, как же барышне без него, очень к комоду подошло, гляди. Обои пока еще сморщены, потому что только поклеили, а к завтрему клей высохнет, и они натянутся. Остались рулоны с одного ремонта, в самый раз сюда оказались.

На стенке за кроватью наклеены обои — на черном фоне голубые и желтые розы, в вензелях из золотистых листьев.

— А стены решили в голубой цвет покрасить, хорошо смотрится, как по мне.

Под стенкой расположился большой шкаф с резными узорами.

И пуфик того же цвета, что кресло.

— Пуфик у Ивана завалялся, клиент заказал перетяжку мебели, а потом пуфик решил не брать, вот у Ивана и пылился, а тебе сгодится. — Миша смотрит на меня и смеется. — Карнизы тоже с той квартиры на Лермонтова, шторы повесили из Розиных запасов, если не нравятся, потом купишь другие, а пока и эти в самый раз, первый этаж, как-никак, нечего прохожим в окна заглядывать, а есть такие любители. Ну, и полки тебе сделали, книг-то много, я гляжу, а расставишь сама как захочешь, тут уж мы не в курсе. Люстра, конечно, старая, но все лучше, чем просто лампочка. Висюльки, Колян сказал, хрустальные.

Я поднимаю голову и ошалело смотрю на многоголосую люстру с висюлинами.

— Охренеть. Откуда?..

— Так там же, в твоем отсеке, нашли, вымыли и собрали, Колян починил, разводку сделал, и в самый раз.

Я ошалело верчу головой, а Миша с Розой смеются. Но вы поймите меня правильно, граждане: я в толк взять не могу, как за три дня можно все это соорудить.

— Когда умеешь что-то делать, то работаешь быстро. — Миша снова смеется, его явно забавляет мой вид. — Тут работало одиннадцать человек, а что для такой бригады твоя квартира? Взялись и сделали. Коврик бы на пол, но пока и так сойдет. И камин, гляди.

Каминная полка блестит, у камина появилась решетка.

— Решетка тоже в твоем отсеке была, ключ Юзек занесет. — Миша по-хозяйски погладил рукой каминную полку. — Мы проверили, камин работает. Немного обновили его, а потом, если захочешь, оформим его по-другому. Ну, а пока и так постоит, чисто — и то ладно. В общем, живи, соседка, а то ведь как можно — в пустой комнате, ни спать не на чем, ни присесть не на что. Картины вот повесили. По-моему, неплохо.

Это две мамины картины, которые она считала наиболее удачными, те, что я забрала. На одной цветы в кувшине, на другой — наш дачный домик и мы с папой на скамейке. То, что это мы с папой, только я, наверное, понимаю. Это мое платье в тюльпанах, я его сразу узнала. Лизка с Катькой всегда убегали с местной ватагой, а я нет — там, где были эти двое, мне места никогда не было. И мы с папой часто сидели на этих качелях и разговаривали о разных вещах. Потом, когда я подросла, мы перестали разговаривать, наши с ним посиделки вытеснили проблемы «девочек» — что бы ни пыталась сказать я, мама постоянным фоном рассказывала, что вот и в школе на «девочек» жалуются, и с занятиями беда прямо, и та с мальчиком встречается, а та рассталась, что же делать, Алик, давай вместе думать.

И я как-то отошла даже не на второй, а на двадцать второй план, но картина еще с того времени, когда мы с папой разговаривали, и сейчас она висит над камином.

Дачу продали, когда папа заболел, а картина осталась.

— Это мама рисовала. — Я смотрю на картины, висящие как раз так, как я сама бы их разместила. — Она была художница.

— Понятно. — Миша уважительно кивнул, и его глаза уже не смеются. — Хорошие картины, душевные очень. А вот с инструментом повозиться придется.

С инструментом? С каким инструментом?

— А в отсеке стоял, ну так я подумал — красивая штука, что ж ей в подвале гнить.

Миша любовно тронул крышку какого-то инструмента, выглядящего как маленький рояль. Но это не рояль, я видела рояли, они большие, а это…

— Это клавесин. — Миша провел пальцами по нарядному деревянному узору вдоль крышки. — Выполнен из красного дерева, но нужно чинить и настраивать, такого мастера я не знаю, но вот Колян обещал найти. Ты не играешь?

Я не играю, конечно, — но ведь я могу и научиться.

— Если он тебе будет мешать, мы его вынесем. — Миша снова погладил крышку. — Старая штука, но уж очень под мебель подходит.

Он прав, комната приобрела какой-то элегантный, совершено европейский вид, и если бросить на пол овальный коврик, то…

— Ладно, обживайся, — Роза радуется, наверное, больше меня. — А мы…