Когда Америки не было

Многие имена, связанные с колонией Новая Швеция (швед. Nya Sverige), достойны упоминания. Ее губернатор Юхан Бьернсон Принц ранее служил наемником в Италии, Австрии, Франции, Пруссии. Сей муж был огромного роста и выдающихся объемов, за что заслужил у местных индейцев прозвище «Большой живот». В правление Принца Новая Швеция распространилась на территории современных американских штатов Делавэр, Пенсильвания и Нью-Джерси. И вполне возможно, что столь значимая в истории США Филадельфия при определенном историческом раскладе могла бы именоваться Новым Гетеборгом.

Карта Нью-Йорка 1660 года

Другой губернатор Новой Швеции, Юхан Классон Рисинг, был более удачлив как экономист, нежели политик. Он служил секретарем Коммерц-коллегии в Стокгольме и написал первый в Швеции учебник по экономике. В истории же Нового Света он памятен тем, что летом 1654 года атаковал близлежащие голландские поселения и вызвал конфликт, который через год привел к поражению американских шведов от американских голландцев.

Из-за тяжелых условий жизни и труда в колонии большую часть поселенцев Новой Швеции, особенно в конце ее существования, составили не шведы, а безземельные финны, так называемые «лесные финны», из подвластных Стокгольму балтийских территорий. Поэтому финский язык был распространен в колонии, а свою новую родину выходцы из страны Суоми звали Uusi-Ruotsi. Ответственным за переселение финнов был губернатор Новой Швеции Петер Холландер Риддер. В прошлом морской офицер, Риддер после возвращения из Америки стал губернатором крепости Выборг (впоследствии города Ленинградской области).

У скандинавской колонии оказался не лишенный литературного дара летописец. Пастор Израэль Акрелиус, занимавший церковную кафедру в Кристине, составил в 1659 году «Описание Новой Швеции» («Beskrifning… от Nya Swerige»), по сути первое в истории литературное сочинение, созданное непосредственно в Делавэре и Пенсильвании. Варяги оставили немалый след и в материальной культуре США. «Шведы привезли в Америку изобретение, которое со временем стало неотъемлемой частью легенд о первых поселенцах, – писал Айзек Азимов. – Это была бревенчатая хижина (log cabin – Л. С.), типичная для севера Скандинавии, которая, благодаря простоте конструкции и способности держать тепло во время суровой зимы, намного превосходила все остальные типы построек. Такая хижина постепенно завоевала все рубежи Северной Америки».

Река Гудзон

При общей географической и правовой неразберихе в Западном полушарии случались и весьма курьезные эпизоды. Карибский остров Тобаго, открытый еще Колумбом, в середине XVII столетия стал объектом колонизации маленького герцогства Курляндского, в то время вассала Речи Посполитой.

Якоб фон Кетлер, герцог Курляндский, старался играть собственную партию в европейском оркестре. В 1653–1659 годах честолюбивый герцог отправил за океан несколько экспедиций из своих подданных, в основном латышских крестьян и ремесленников, которым Якоб обещал дать вольную. Помимо выращивания традиционных колониальных культур, курляндцы-латыши наладили экспорт в Европу черепашьих панцирей и перьев тропических птиц.

Король Швеции Карл X как-то произнес: «Якоб слишком богат и силен, чтобы быть только герцогом, но слишком беден и мал, чтобы стать королем». В ходе очередной северной войны шведы взяли в плен герцога Курляндского и заявили претензии на его владения не только на Балтике, но и на Карибах. На том история тропической Новой Курляндии закончилась. «Бесхозный» остров в итоге прибрали расторопные подданные страны тюльпанов. Впрочем, еще при внуке Якоба, Фридрихе Вильгельме, в Курляндии продолжали символически назначать губернаторов Тобаго. Сам же внук нам более памятен тем, что взял в жены племянницу Петра I, будущую русскую императрицу Анну Иоанновну.

К началу 1660-х годов город на острове Манхэттен разросся: по переписи, в нем проживало полторы тысячи человек, говоривших на дюжине языков – от валлонского наречия до иврита. В Новом Амстердаме появилась главная широкая дорога (Breede weg), которую позже англичане переименуют на свой манер в Бродвей. Нравы будущего Нью-Йорка уже тогда вызывали опасения. «Все они пьют здесь, начиная с момента, когда научатся есть с ложечки, а все женщины, молодые или старые, курят», – с негодованием писал хроникер того времени.

Разбираться с американской вольницей направили в 1647 году нового губернатора Петера Стайвесанта (Stuyvesanf). Сын кальвинистского пастора Стайвесант, ставший храбрым солдатом Нидерландов, в схватке с испанцами за карибский остров Святого Мартина потерял правую ногу; ее пришлось заменить деревянной. В Новом Амстердаме «колченогий Петер» наводил порядок железной рукой. Он создал полицию и положил начало уличному планированию, реорганизовал городское управление и учредил общественные школы. Непреклонный кальвинист, он ввел запрет на алкоголь по воскресеньям – этот закон в разных интерпретациях просуществовал дольше других, до 2004 года.