Когда боги закрывают глаза

Даня лишь покачал головой: «волки» – байкеры, люди капризные, если приезжают насчет срочного ремонта, то ждут, чтобы их обслужили мгновенно, иначе так отметелят – не встанешь.

– Надо было к черту их сразу послать и к тебе гнать на Клинскую, – сказал Вася Азаров завистливо и тоже громко. – У вас там вон какие дела. Что за чушь болтают, что вас там чуть монстр не загрыз? Нет, что, правда? Дань, правда? Ну мне-то, своему компаньону, скажи – или все для интервью бережешь?

– Надо было с нами ночью идти, – ответил Даня-Душечка. – Я так тебя ждал там, чудило.

– Дак я… ясен пень… Я сам многое бы отдал, чтобы там с вами быть. Но что все-таки случилось? Можешь мне, своему другу, членораздельно объяснить?

– Членораздельно не сейчас, членораздельно позже, Васька, – Даня-Душечка вытянул шею и смотрел куда-то мимо друга в сторону танцпола.

Он узрел Веру Холодную! Тоже в шумном окружении приятелей и приятельниц Верка – ну просто прелесть в открытом без бретелек коротеньком золотом платьице со стразами, которое чуть-чуть ей маловато, но так соблазнительно обтягивает и ее пышные бедрышки, и эти умопомрачительные упругие сиськи, которые он не раз и не два ощутил там, во тьме коридоров, когда Вера так доверчиво льнула к нему.

И какой, на фиг, Смайлик Герштейн, оккупировавший койку в «Склифе», кто о нем помнил сейчас, в эту ночь славы и популярности, взлетевшей до небес на всю страну.

О, Вера, если и стоило стараться, рисковать там, во тьме Амбреллы, то только ради твоей улыбки, твоих золотистых волос, этих вот ямочек на пухлых щеках.

– Даник, иди сюда! Я знала, что ты придешь.

Она помахала ему с танцпола, и Даня-Душечка, сунув недопитую стопку с текилой Васе Азарову, ринулся к ней.

Их тут же щелкнул на камеру вынырнувший откуда-то из толпы шустрый папарацци, проникший в ночной клуб.

Вера, смеясь, поцеловала Даню-Душечку в щеку, а он, обняв ее за полные плечи, ощутил под рукой… пластырь.

– Ой, Вера…

– А, пустяки, ссадины заживут, – Вера, изогнувшись, попыталась посмотреть назад – спина, содранная о пол Амбреллы, вся залеплена пластырем. – Я не комплексую по этому поводу, даже специально это платье надела. Пусть видят, пусть все видят. Предки мои совсем очумели, знаешь – не верят. Папа домой меня привез утром, и они с матерью сначала все – ой, ой, дочура ты наша, да что случилось? Я им все рассказала, все без утайки, что мы видели там – пусть всего мгновение в свете фонаря, но видели же! А они как те менты из полиции – чушь, бред. Потом каждый за свою пилу взялись – папуля за свою, мать за свою: что ты там принимала, какую наркоту? Они тебя там изнасиловать хотели всей группой, да? Ну ты представляешь? Никакого воображения у них, одна пошлость на уме. Ну, я и послала их подальше – и папулю, и мамулю. Поехала на нашу с Венькой квартиру, а потом налетели эти с телевидения. И как начали меня снимать! Слушай, мы в блогах в Интернете лидируем по упоминаниям, и в Твиттере тоже, и в новостях нас показали. Это же слава, Даник, ты понимаешь, это слава. Это круче, чем конкурс красоты выиграть. И все это потому случилось, что ты и Васька Азаров позвали меня на эту ночную экскурсию туда, – глаза Веры сияли. – Это все благодаря тебе. И ты меня там спас. Эти тоже, которые из Рязани, но они бы все равно дороги не нашли назад, а ты нашел – спас меня, вывел оттуда и подарил такую вот славу. Даня, Данечка мой…

Все поплыло у Даня-Душечки перед глазами – танцпол, диджей, стойка бара, потому что подвыпившая, экзальтированная, пахнувшая духами, сияющая, счастливая Вера Холодная обняла его за шею пухлыми ручками и прижалась пухлыми сладкими губками к его враз пересохшим (у мужиков всегда во рту пересыхает в такие вот моменты) губам!

Их поцелуй заснял на камеру папарацци. А потом Вера увлекла его в сумрачную гостиную на мягкие диваны, где обнимались парочки.

Уходя за Верой в этот приют любви, Даня-Душечка оглянулся – Вася Азаров, уже тоже совсем-совсем пьяненький, смотрел ему вслед. Что ж, завидовать могут даже лучшие друзья!

Глава 30 Корпорация

– Это вторая часть документов проверки в дополнение к той, которую я привез вам вчера вечером.

Это первое, что Катя услышала, постучав и тут же открыв дверь в кабинет полковника Гущина на следующее утро.

Встала она рано и, пока завтракала и собиралась на работу, включила телевизор – как там наша сенсация? Но утренний выпуск новостей ни словом не обмолвился ни о «ховринском монстре», ни о чем-то подобном. Складывалось ощущение, что, взорвавшись как бомба, сенсация не то чтобы сошла на нет, а временно попритихла. Выжав все возможные источники информации, не получив внятных официальных комментариев, увязнув в слухах, журналисты выжидали, чтобы при малейших новостях вновь замолоть языками в эфире.