Когда деревья молчат

– Ещё какая, – сказал он, потянувшись за моей ногой. Я поджала под себя обе ноги, и он обратил всё своё внимание на Сефи. – Надо только, чтобы мама продала ту старую швейную машинку, да?

Он заговорщически улыбнулся, но Сефи ему на это ничего не ответила. Она знала, что мамина швейная машинка – это бабушкин подарок.

– Кто хочет пить? – спросил папа после того, как хорошенько помассировал обе ноги Сефи. Он медленно встал.

– Я бы выпила воды, – ответила Сефи.

– Кэсси?

– Нет, мне не надо. – Я хотела пить, но уже понимала, что сегодня спать придётся уйти пораньше, и мне не хотелось через пару часов идти в туалет. – Но спасибо.

Он покачивался перед нами, не торопясь уходить.

– Я когда-нибудь вам говорил, что вы прекрасны и что я люблю вас?

Сефи ещё теснее прижалась ко мне.

– Да.

Он прищурился, как будто пробовался на роль Заботливого Папаши.

– Такие красивые, что мальчики скоро будут звать вас на свидания. Или, может быть, уже зовут.

Моя рука взлетела к шраму на моей шее. Он сильно давил, практически удушая.

Папа наклонился ближе, но покачнулся и был вынужден выпрямиться.

– Мы должны как-нибудь поговорить о том, что эти парни захотят с вами сделать. Что-то из этого будет приятно. Очень приятно. – Он улыбнулся и медленно кивнул, глядя в основном на Сефи. – Но что-то – нет. Мама говорила с вами об этом?

Теперь Сефи полностью в меня втиснулась.

– Какая гадость, пап, – сказала я, чувствуя, как в голове у меня все горит. Мама уже должна была вернуться. Где же она?

– Надо было думать об этом до того, как вы стали кривляться передо мной в этих платьях. Но да, думаю, это правда гадость, – сказал он, посмеиваясь. Он попытался слегка щелкнуть каблуком, как лепрекон, и это даже почти получилось.

– Гадость-гадость для человека, которому это будет в радость, – пропел он заплетающимся языком и зашаркал на кухню.

Реклама почти закончилась. Заиграло превью предстоящей серии «Мэтта Хьюстона», юмор и экшн смешались под главную нервную песню со звуками горна. Но это ещё не всё! Приглашёнными звёздами будут Сонни Боно и Жа Жа Габор.

– Обалдеть! – простонала Софи.

– Это не имеет значения, – прошипела я, наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть в кухню. – Нам надо идти спать. Сейчас же. И ты это знаешь.

Сефи угрюмо кивнула. Её лицо надулось от печали. Все в мире видели эту серию, кроме нас, и теперь мы пропустим повтор. Она показала на сегодняшнюю «Лилидейл Газетт», лежащую рядом с папиным креслом.

– Я слышала, в эти выходные будут неплохие гаражные распродажи. Может, мы сможем уговорить маму с папой сходить?

– Думаешь, папа уже прочитал эту газету?

– Он сегодня уже читать не будет, – сказала она, кинув ещё один несчастный взгляд на телевизор.

– Наверное, ты права. – Я схватила газету и пошла за Сефи в ванную.

– Мы идём спать! – крикнула я куда-то в сторону папы, надеясь, что он не пойдёт за нами. Мы заперли дверь, и Сефи сходила в туалет, пока я чистила зубы, а потом мы поменялись. Телевизор всё ещё ревел, когда мы вышли из ванной. Мы обменялись беспокойными взглядами, а потом побежали наверх. Я проверила с Сефи её комнату, а потом мы пошли к моей.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила она.

Я уже забралась в шкаф и приготовилась ко сну, но потом вспомнила, что ещё не читала «Хочешь – верь, хочешь – нет» Нелли Блай. Я подумала, что раз уж вылезаю, можно пробежаться и по гаражным распродажам. Я вынырнула из шкафа, схватила свой фонарик и открыла газету.

Заголовок прямо-таки закричал:

Напали на очередного мальчика из Лилидейла.

Глава 24

В статье говорилось, что ни одного из мальчиков нельзя называть по имени, потому что они несовершеннолетние, но я знала, что первым был Краб, и автор вставил фотографию обветшалого дома второго мальчика. Любой, кто ездил со мной в автобусе, мог бы сказать, что именно там жил Тедди Милчмен. Тедди был маленький, тихий, с мягкими чёрными волосами, похожими на щенячий мех, и учился всего лишь в четвёртом классе.

Он жил во Впадине, как и Краб.

Может, полиция заметила, что оба ребёнка, на которых напали, были из одного района? Я перечитала статью, но не нашла ничего указывающего на эту связь. Я уставилась на свои двери, отчаянно желая выскочить из них, как Дорожный бегун из того мультика[14]. Мне хотелось сбежать вниз и убедить папу позвонить в полицию, чтобы он им сообщил, что этих мальчиков связывает Впадина. Может, если полиция узнает, то они будут наблюдать за этим районом. Они смогут спасти ещё одного мальчика от нападения и такой ужасной боли, и никому не придётся носить подгузники и чувствовать себя беспомощным в собственном теле.

Из меня вышел весь воздух, когда я услышала.

Папа стриг ногти.

Я сморгнула слёзы. Я чувствовала себя так, будто сдерживаю дыхание дольше, чем можно, мне было так больно. Я вытерла лицо и тихонько спряталась обратно в шкаф, выдернув оттуда дневник и карандаш. Я буду быстро писать, и писать хорошо, так хорошо, что папа не сможет подняться по лестнице

Я закончила писать.

И стала ждать.

Глава 25