Когда деревья молчат

– Сефи! – Я схватила её за руку и потянула к лестнице за моей спиной. – Если мы будем готовить спагетти, то у нас ещё куча времени померить те платья. Пооожааалуууйстааа.

Сегодня, во время перерыва на обед, нам доставили посылку от тёти Джин, после того, как мы со Стефи закончили чистить куриц и снова занялись уборкой дорожек. Внутри лежала белая тонкая обёртка, а сверху – записка от руки: «Моим любимым принцессам, которые вырастут, нравится это их родителям или нет». Я откинула красивую тонкую бумажку, раскрыв два струящихся платья из тафты, одно цвета гранатовых зерен, другое – насыщенного оттенка баклажана.

Они были такие красивые, что смотреть больно.

Папа не разрешил нам примерить их прямо тогда, у нас было так много работы, поэтому я бегом отнесла их в свою комнату. Мы вчетвером трудились до тех пор, пока маме не пришло время ехать на работу и принимать выпускные экзамены, оставив ужин на меня и Сефи. Мы привели себя в порядок, и у нас был целый час, прежде чем надо будет начинать готовить. Мне отчаянно хотелось примерить эти чудесные платья.

Сефи сделала вид, что отстраняется, но на губах играла её улыбка с ямочками.

– Я забираю красное!

И мы бросились наверх. Она трепетала от радости, когда я открыла свой шкаф и показала ей платья. Она схватила с вешалки алое, даже не взглянув на мое гнездышко внизу. Она уже кучу раз видела, как я там сплю.

– А я хочу фиолетовое! – Оно держалось на моей единственной вешалке для юбок, потому что было без бретелек. Я отвернулась от Сефи, стянула с себя футболку и натянула платье. – Застегни!

Она остановилась, наполовину нацепив своё платье, чтобы застегнуть моё.

Оно было мне слегка великовато. Я прошуршала к своему зеркалу в пол и уставилась на отражение. Мне пришлось придерживать платье одной рукой, но я уже видела, что через пару лет оно мне будет впору. Свободной рукой я собрала волосы на макушке и чмокнула своему отражению. За моей спиной появилась Сефи, красное платье сидело на ней идеально. Она, конечно, не была похожа на танцовщицу из «Чистого золота», но это платье делало ее грациозной и подчёркивало формы, которых я раньше не замечала.

– Сефи, – выдохнула я. – Ты такая красивая.

Её глаза были такими большими и влажными.

– Шутишь.

Я повернула её так, чтобы мы оба отражались в зеркале, бок о бок.

– Да ни разу. Пойдём покажем папе! – Я почувствовала укол сомнения, когда сказала это, но мы были слишком красивыми, чтобы показываться только друг другу. Я потащила её вниз точно так же, как тащила и наверх. Мы хихикали в углу столовой, пока папа наконец не крикнул нам со своего кресла, спрашивая, из-за чего весь этот шум.

– Представляю вам мисс Миннесоту, Персефону Макдауэлл! – Я затолкнула её в гостиную, тем самым загораживая папе телевизор. – И её компаньонку, младшую мисс Миннесота, Кассандру Макдауэлл!

Я провальсировала в комнату, всё ещё держа бюст одной рукой, а другой перебирая юбку из тафты виноградного цвета. Я стояла плечом к плечу с Сефи, но смотрела в потолок, как, мне казалось, делают все модели.

– Мы обе обещаем нести мир во всём мире и вылечить всех дельфинов от рака, – я пихнула Сефи локтем и захихикала.

– А для вашего удовольствия мы станцуем танец Королев Фей, – сказала она, двигаясь так надменно, и её губы дрожали от усилия, пока она пыталась удержаться от смеха.

Папа поставил свою выпивку и начал хлопать в ладоши с глуповатой улыбкой на лице.

– Потанцуйте для меня, мои принцессы!

Мы так и сделали, вертясь и прихорашиваясь, как маленькие девочки, пока не пришло время готовить ужин, и тогда мы выскользнули из наших красивых платьев, чтобы их не испачкать, и переоделись в обычную одежду.

К тому времени, как начались «Придурки из Хаззарда», мы уже наелись и вымыли посуду. Я надеялась, что папа продержится до «Мэтта Хьюстона» ради Сефи. Я никогда не видела, чтобы ей кто-нибудь нравился так сильно, как Ли Хорсли.

А у меня вот не было времени мечтать об актёрах. Поэтому мне нравился «Ремингтон Стил». Всё держалось на Лоре Холт. Она была очень крутой. Не тратила время на всякие романтические отношения.

А ещё мама всегда была дома по вторникам, когда начинался «Ремингтон Стил».

По тому, как Сефи переводила взгляд с экрана, где повторяли «Даллас», на папу, сидящего в кресле, я поняла, что она оценивает его настроение, прямо как я. Когда папа выпивал слишком много, наступало время ложиться спать, каким бы замечательным ни был сериал.

Во время очередной рекламы он вскочил со стула, чтобы помассировать Сефи ноги. Она попыталась отдернуть ногу.

– Эй, мы, наверное, скоро купим тебе те брекеты, которые ты хотела, – сказал папа.

Сефи засияла, как факел, и позволила ему схватить её ногу.

– Правда?

Я нахмурилась. Нет, неправда. У него ещё не началась фаза «щедрости». Но мама с Сефи всегда на это покупались.