Когда деревья молчат

Фрэнк, пыхтя, взбирался на холм на своём BМХ – самом красивом велосипеде, который я когда-либо видела. Если бы рыцарь-убийца драконов приехал к принцессе на велике, то на этом, с такой сверкающей хромированной рамой. Между спицами был вклинен пиковый валет, поэтому, когда Фрэнк катался, звук был похож на колесо рулетки. Он сказал, что родители его купили, чтобы он не чувствовал себя так плохо из-за переезда в это захолустье. Я подумала, что это была честная сделка, хотя даже такой велосипед не был создан для чудовищного холма, на который нужно было подниматься, чтобы въехать в Лилидейл, независимо от того, с какой стороны ехать.

– Он со всеми себя так ведёт, – сказал Фрэнк, вставая на педаль – так люди делали, когда вот-вот готовы были сдаться и пойти пешком.

– Но твоя мама вроде бы мне обрадовалась.

Фрэнк слез с велосипеда и повёз его в сторону гудрона, его лицо раскраснелось от яркого послеполуденного солнца. Я застала его с отцом в обеденный перерыв после работы в поле. Тот не хотел, чтобы Фрэнк уезжал со мной, но мама настояла. Она стала в два раза настойчивее, когда я объяснила, что мне нужна помощь в продаже попкорна для поездки оркестра в следующем году.

– Тебя ужасно волнует, что о тебе думают другие, – сказал Фрэнк, тяжело дыша.

Я тоже спрыгнула с велика и пошла за ним. Мне стоило беречь руку, хотя благодаря волшебной мази раны уже покрылись струпьями. Я обратилась к капюшону на затылке Фрэнка:

– Почему твои родители не выпускают тебя вечером?

Мальчик остановился и повернулся, чтобы посмотреть мне прямо в лицо.

– Шутишь, что ли?

Мы почти добрались до вершины холма. Округ Стернс раскинулся по обе стороны от нас, как одеяло, фермерские дома и амбары были посажены посреди квадратных участков кукурузы и бобовых, вдалеке виднелось озеро Корона, изгибались болота и ручьи. Летом в Миннесоте есть сотня оттенков зелёного – светлый, как сельдерей, тёмный, как изумруды. Представить сложно, что у одного цвета может быть так много разных видов.

Я надулась, защищаясь:

– Если ты имеешь в виду тех парней, на которых напали, то можешь не волноваться. Это всё какие-то разборки во Впадине, которые пошли наперекосяк. – Я поняла, что повторяю слова сержанта Бауэра. Мне это не понравилось, и я попробовала ещё раз. – Или нет, и мы с тобой сможем выяснить, что происходит. Прямо как Команда-А.

– Разборки во Впадине?

Я ускорила шаг, чтобы идти рядом с ним. Запах распускающихся деревьев щекотал мне нос.

– Впадина – это район по другую сторону железнодорожных путей. Это там, где… – Я едва удержалась, чтобы не сказать «плохие ребята». – Это там, где околачиваются типа «крутые» парни.

Фрэнк пожал плечами и шагнул ближе ко мне, когда мимо пронеслась машина, поднимая гравий с противоположной обочины.

– Что бы это ни было, мама не хочет, чтобы мне что-то угрожало. Она прочитала в газете, что детям нельзя гулять по ночам. Да и вообще, парни в вашем городе странные.

– Теперь это и твой город тоже. – Волна жара ударила мне в грудь. Мошки, от которых мы бежали, догнали нас и теперь роились над нашими головами. – И в каком смысле «странные»?

– Некоторые из них напоминают мне оборотней. Как будто их укусили и теперь они обращаются. – Он откинул голову назад и завыл.

– Хватит! – сказала я, но мне было смешно. – А разве в вашем городе не было так же? Раз там тоже похищали мальчиков?

Он пожал плечами.

– Наверное. Мои родители тогда очень много ссорились. Я в основном только об этом и думал.

Я остановилась.

Он прошёл ещё три шага и только потом заметил.

– Что? – спросил он, оборачиваясь, чтобы уставиться на меня, щурясь на солнце.

– Ты только что рассказал мне про свою семью. – Папа бы по-настоящему разозлился, если бы я так поступила – рассказала бы хоть что-то из нашей семейной жизни.

– И? – снова спросил он, ожидая моего объяснения.

Вместо того чтобы ответить, я наслаждалась тем теплом, которое возникло вместе с его словами, той нитью, соединяющей меня с ним. Фрэнк чем-то со мной поделился. Я сделаю то же самое.

– Кстати, а ты знаешь учителя музыки, мистера Коннелли?

– И? – повторил Фрэнк. Он так и не сел на свой велосипед, хотя мы уже были на вершине холма.

– Два дня назад я была у его дома с друзьями. Я увидела там Краба. Парня, на которого напали.

Фрэнк просвистел.

– Думаешь, это он на него напал?

Это приходило мне в голову. Но из уст Фрэнка – того, кто не знал, какой мистер Коннелли крутой, дружелюбный и просто хороший, – это звучало как полная чушь.

– Не, – протянула я. – Думаю, он просто пытался помочь Крабу. Может, уговаривал присоединиться к оркестру.

Я была благодарна Фрэнку за то, что он не стал дальше задавать вопросы, потому что хотя я и не верила, что мистер Коннелли напал на Краба, а потом пригласил его к себе домой, но я также не верила, что Краб зашёл туда поговорить о занятиях. Я должна была спросить Краба напрямую. Может, мы сегодня его выследим.