Когда герои восстают (ЛП)

Мы покинули маленькую комнату и прошли через арки в главный зал, а затем повернули налево, чтобы пройти к алтарю.

И там стоял он.

Мой капо.

Потрясающий, в великолепном черном костюме и галстуке, суровый цвет которого подчеркивал яркость его бронзовой кожи.

Но все, что я действительно заметила, это выражение его лица, когда он взял меня под руку.

Благоговение и удивление.

Его словно поразило молнией, его взгляд устремился на меня, когда я двинулась к нему, его пальцы дергались по бокам, будто он не мог больше ни секунды выдержать без прикосновения ко мне. Не имея возможности убедиться, что я настоящая, а не мираж, спущенный с небес.

Я почувствовала, что моя душа раскрылась, свет хлынул сквозь улыбку, от которой у меня заболели щеки.

Он моргнул, словно смотрел на солнце.

Когда мы подошли к алтарю, я наконец заметила, что за Данте стоит маленький, но смуглый священник, а по бокам от него расположились Александр и Торе. Они оба улыбались мне, даже лицо Александра было мягким от удовлетворения.

Нетерпеливый Данте шагнул вперед, чтобы взять меня за руку и оттащить от Козимы.

Она рассмеялась.

— Думаю, тебе не нужно мое благословение.

— Мне не нужно ничье благословение, кроме ее собственного, — легко согласился он, его глаза были прикованы к моим, даже когда он говорил с ней.

Я шагнула ближе, поддавшись магнетической силе, между нами. Я хотела что-то сказать, но меня заворожила глубина любви и удивления в этих ночных черных глазах.

— Dimmi si, — прошептал он, прижавшись лбом к моему лбу и обхватив мои бедра своими большими руками. — Скажи «да».

Мое сердце билось слишком сильно и слишком медленно в груди, тяжелым, ноющим стуком отдаваясь в грудной клетке. Я поняла, что он планировал это уже давно, с того самого момента, когда впервые попросил меня довериться ему, сказать ему «да».

— Si. Sempre.

Да, навсегда.

Его радость прорвалась сквозь выражение лица, румяные губы расширились до блеска острых зубов, а глаза сверкали, как ясное ночное небо с мерцающими звездами.

— Farei qualsiai cosa per te (пер. с итал. «Я сделаю для тебя всё, что угодно»), — сказал он мне с прекрасным британско-итальянским акцентом, его руки нашли мое лицо, крепко обхватили его, опрокинули вверх, как бриллиант, чтобы поймать свет. — Мужчины и раньше говорили это женщинам, но они не могли понять, что это значит. Я буду убивать и умирать за тебя, но также я буду ходить по магазинам, потому что ты нравишься мне в купленной мной одежде, и я буду готовить для тебя, потому что мне нравится смотреть, как ты заново открываешь для себя радость жизни. Я буду заниматься с тобой любовью, когда твое сердце болит и одиноко, отдаваясь эхом прошлого, и я буду трахать тебя, когда ты не сможешь больше терпеть пустоту по мне ни секунды. Я капо всех капо Нью-Йоркской Каморры, но это не самый важный титул, который у меня есть. На самом деле, он почти ничего не значит по сравнению с тем подарком, который ты собираешься мне преподнести. Подарок быть твоим мужем и всю жизнь любить тебя яростно, трахать тебя до беспамятства и наблюдать, как ты каждый день поражаешь меня своим остроумием, красотой и драйвом.

Его вздох пронесся над моим ртом, его губы последовали за ним, целуя меня сначала жестко, затем мягко. Его объятия колебались, как мерцающее пламя, яркое и темное, нежное и безжалостное, словно он хотел показать мне две стороны своей любви ко мне, целостность нашего единства.

Когда он отстранился, он тихо сказал:

— Resta con me per sempre. Будь моей донной и женой. Моей вечной любовью.

Останься со мной навсегда.

— Да, — прошептала я сквозь сердце, бьющееся в горле и грозящее задушить меня любовью и всепоглощающей благодарностью за этого человека и этот момент. Я потянулась к его шее, большим пальцем нащупывая его пульс, как он так часто делал со мной. — До тебя я была пустой и холодной, запертой комнатой в самом глубоком подземелье. Теперь я снова могу дышать, снова чувствовать, снова гореть. Ты доказал мне, что я достойна любви, и я хочу провести остаток своей жизни, доказывая тебе, что ты лучший мужчина, которого я когда-либо знала, и ты принял правильное решение, доверив мне свое бесконечное сердце.

— Ti amo, — сказал он слишком громко и решительно, как две пули, выпущенные в святое место. (пер. с итал. «я люблю тебя»)

Священник позади нас вздрогнул, но я улыбнулась только потому, что почувствовала силу этих слов, бьющуюся в моем горячем сердце.

— Ti amo, — сказала я тем же голосом. (пер. с итал. «я люблю тебя»)

Мы рассмеялись, прижавшись лбами друг к другу, музыка пронеслась через нас обоих в совершенной гармонии. Затем, не в силах сопротивляться, Данте наклонился и сорвал смех с моего языка. Я принесла свои губы ему в жертву, позволив ему взять от меня все, что ему было нужно.