Когда я снова стану маленьким

Но Корчак в своей повести не только заботится о том, какими должны быть взрослые, бывшие когда-то детьми, — он прямо обращается к детям, к школьникам. Он учит детей думать о взрослых, о своих близких, об отце и матери, о товарищах, в том числе и об учителе, о котором обычно школьники так мало беспокоятся. «Им и в голову не приходило, — говорит Корчак, — что учитель тоже ходит в школу и проводит здесь в классе много часов», что он устаёт и волнуется и должен быть мужествен и полон терпения.

Быть человечным, учит книга Корчака, с малых лет быть достойным своего звания человека. Поэтому она нужна всем — и взрослым и детям. Смеясь, улыбаясь, грустя, возмущаясь, мечтая, раздумывая над жизнью вместе с автором, читаем мы эти страницы, полные неожиданных открытий, забавных приключений, сердитых упрёков, иронических наблюдений, серьёзных мыслей — трогательных и всегда правдивых признаний. Эту книгу каждый должен унести с гобой в будущее, чтобы не повторять ошибок прошлого.

Вторая повесть, которую вы прочтёте в этой книге, «Лето в Михалувке», рассказывает о летней детской колонии, в которой сам Корчак был когда-то воспитателем. Это колония для детей еврейской бедноты, попасть туда не так легко, ибо многие хотят, чтобы их дети пожили лето на природе, попили вдоволь молока, наигрались досыта, позабыли про те заботы и лишения, какими полна жизнь бедняков в городе, особенно зимой. В этой колонии воспитатель и автор книги Корчак пробует те педагогические приёмы и методы, какие потом кладутся в основу воспитания в «Доме сирот». Помните, как судили двух мальчиков — Плывака и Шидловского, которые ушли в лес далеко за пределы колонии, не слыхали звонка и опоздали на завтрак? По этому «делу» выступал сам воспитатель. «Господа судьи! — сказал он. — Обвиняемые, без сомнения, провинились. На завтрак, обед, полдник, ужин нельзя опаздывать, не могут ведь сто ребят ждать одного или двоих. Не можем мы каждого искать в лесу и тащить к столу. Для этого есть звонок, и к звонку надо прислушиваться. Значит, следует их наказать, но...» Оказывается, мальчики пошли в лес за цветами, в городе у них не было цветов, в городе не разрешается рвать цветы, а в лесу можно. «Они так обрадовались, что забыли о еде... Так, может быть, для первого раза простим?» И суд оправдывает виноватых. Не правда ли, это похоже на «Товарищеский суд» в «Доме сирот», о котором я рассказала выше? А сколько в колонии смешных происшествий, какие уморительные детские разговоры записаны Корчаком, очевидно, прямо «с натуры»! И, право, очень жаль, что о «Доме сирот» не успел «старый доктор» написать книги. Но, может быть, её напишет кто-нибудь из его учеников, выросших в том доме, — ведь нельзя, чтобы такое большое дело забылось, уничтоженное страшным зверством фашистов...

Третья повесть в книге — самая маленькая и самая грустная: это повесть о бедной семье, которая знала когда-то лучшие времена, но всё беднела и опускалась на дио нищеты, и дети в ней голодали, не могли учиться в школе, рады были найти работу в нефтелавке, в сарае, па бумажном складе, видели, как пил с горя отец, как мучилась мать, как болели и умирали маленькие братья и сёстры. Обыкновенная история, скажут взрослые и старые люди, которые знали жизнь до революции в нашей стране и знают, как живут бедные люди в наши дни за границей — в старом капиталистическом мире. Но сердце щемит от этой истории, и нашим детям, не испытавшим такого унижения и горя, полезно узнать об этой горькой жизни, чтобы не быть эгоистами, равнодушными к чужой боли. В этой истории есть что-то и от жизни самого автора, который в детстве узнал, что значит впасть в бедность, рано почувствовать себя кормильцем семьи, искать работу. Но в этой повести, как и во всех книгах Корчака. как и во всяком детстве, есть то, что греет маленького человека, что является ему опорой в жизни: дружба, великая человеческая дружба с таким же, как он, дружба, которая помогает жить.

Мне остаётся только рассказать о том, как погиб этот замечательный человек, отдавший все свои силы, все знания, весь свой талант и в полном и буквальном смысле всю свою жизнь детям, самым обездоленным из детей — сиротам. Рассказывать об этом трудно, потому что смерть Януша Корчака — трагическое несоответствие добра и зла, мирной трудовой жизни и жестокого насилия, самоотверженной и прекрасной личности и разрушительной слепой силы захватчиков чужих земель и чужой жизни... Но знать это надо и детям, чтобы они, когда вырастут, не допустили никогда больше повторения такого позорного для человечества дела.