Когда я стала тобой

– Хорошо. – Мы повернули за угол; дальше, к сожалению, дорога шла в горку. Мне и одной было бы тяжело здесь подняться, а уж с Салливаном тем более. Дыхание участилось, рука заболела от натуги. – Слушай, Кристина, у меня впереди крутой подъем, неудобно будет говорить по телефону. Я перезвоню.

– Ладно. Поговорим позже.

Я повесила трубку и положила мобильный обратно в карман. Ухватила коляску обеими руками и с трудом начала толкать ее вверх. Преодолев уклон, я остановилась отдышаться. Мимо пробежала женщина. «Что-то ты совсем не в форме», – читалось в ее любопытном взгляде.

Неужели она не заметила коляску? С ней подниматься в два раза труднее.

Салливан захныкал и надул губы. Знакомое выражение лица.

– Проголодался? – спросила я.

Он заплакал немного громче. Вот и ответ.

– Тише, мы почти на месте, – успокоила я его и прибавила шаг.

Когда мы вошли в дом, Салливан уже кричал во все горло.

– Все хорошо. Мама сказала, в холодильнике есть бутылочка.

Я завезла коляску на кухню и начала покачивать ее взад-вперед – кажется, помогало. Свободной рукой открыла холодильник и нащупала бутылочку. Хорошо, что сначала проверила ее содержимое – пахло кислым. Неужто ты кормила его просроченной смесью?

Ох, Келли, как же тебе повезло, что мы встретились. Я всему тебя научу.

Я приготовила свежую смесь, достала Салливана из коляски и отнесла в гостиную. Села с ним на диван и начала кормить. Из спальни доносилось твое громкое посапывание. Мальчик, подкрепившись, тоже уснул. Он лежал у меня на руках с закрытыми глазами. Губки были слегка разжаты. Так и хотелось провести рукой по этому нежному личику.

Я поняла, что не стоило совать нос в распаковку вещей – это слишком личное, – но не сидеть же мне без дела, пока вы спите? Можно хотя бы прибраться. Я осторожно переложила Салливана на одеяло, расстеленное на полу. Затем встала и потрясла онемевшими руками.

Начала я с кухни, там было грязнее всего. Помыла посуду и бутылочки. Когда они высохли, рассортировала все по шкафчикам. Сложила коляску и поставила ее у выхода.

Потом принялась за гостиную. Пол был усыпан погремушками, одеялами и сосками. Рафаэль никогда не позволял доводить дом до такого состояния, даже если я валилась без сил.

– Какого черта, Кел? – рявкнул он.

– В чем дело?

Я поспешила в гостиную. Рафаэль держал в руке игрушечную машинку.

– Только что об нее споткнулся.

Я хотела заметить, что это вполне естественно в доме с маленьким ребенком, но лучше было промолчать.

– Извини.

Пока Раф был на работе, я разрешала Аарону играть где угодно. Он мог построить целую деревушку в гостиной, и да, иногда какая-нибудь забытая деталь впивалась мне в пятку. По-моему, небольшая жертва ради того, чтобы у сына развивалось воображение. Пусть играет, пусть творит. У меня в детстве ничего подобного не было, так пусть будет у него.

Я научилась быстро все убирать, пока Аарон спал днем. Думала, что ничего не упустила, но нет, Раф наткнулся на единственную забытую игрушку.

– Аарон! – взревел он, по-прежнему держа в руках несчастную машинку.

Сердце сжалось от страха.

– Давай я просто уберу ее. – Я протянула ладонь. – Ничего страшного.

– Так вот какой у тебя подход к воспитанию, Кел? «Ничего страшного». – Рафаэль закатил глаза. – Просто супер.

– Привет, папуля.

Аарон подбежал к нему с доверительной улыбкой. У меня перехватило дыхание – как же отреагирует Рафаэль?

Сын протянул руки. Я поймала взгляд мужа и кивнула, как бы желая сказать: «Забудь об этой игрушке. Возьми его на руки. Обними».

Возможно, он бы так и сделал, если бы не мои настойчивые уговоры.