Когда я уйду

Да, все вокруг напоминало о Натали. Но с этой болью он свыкся, как глаза приноравливаются к темноте. А под тонкой коркой печали внутри бушевал гнев. Прошло пять месяцев… Пять! Он только-только снова ощутил вкус жизни, хотя бы чуть-чуть, и Энни сыграла в этом немалую роль. Натали знала, что ее подруга окажется необходима, поэтому заставила ее поклясться. Она писала письма, строила планы… Зачем Брайан вмешался и все испортил? Люк злился и на себя. Почему он сказал Энни, чтобы уезжала?

И конечно, его беспокоил ее синяк.

Краем глаза Люк наблюдал за тем, как Энни кормит Клейтона пирогом. Тот медленно жевал; щеки его раздулись, как у хомяка. Энни вытерла ему лицо салфеткой и поцеловала в макушку. Брайан обнимал ее за плечи, листая что-то в телефоне. Энни поймала взгляд Люка и горько улыбнулась. Он понял — она уедет. Даже если он попросит ее остаться. Пусть Энни любила и Натали, и ее детей, но против мужа она не пойдет. Ни за что.

Глава 13

Люк аккуратно сложил в карман рюкзака стопку писем. Сверху лежало последнее. Письма стали приходить реже, но он по-прежнему искал в них ответы на вопрос о «Маранафе», Энди Гарнере и неуловимом докторе Ниле.

За прошедшие две недели отношения с Энни испортились. Когда Люк завозил Клейтона по утрам, держалась она отчужденно. Отказалась от приглашения на ужин после весеннего концерта Мэй и не зашла в дом, когда заезжала за Уиллом, чтобы подвезти мальчика в торговый центр.

Люк знал, чего она добивается. Ей хочется, чтобы он отказал Брайану в рекомендации — признал, что она, Энни, им необходима. Но разве мог он так поступить? Брайан — ее муж, и, если ей не хочется переезжать, сама пусть скажет об этом.

В понедельник Люк снова завез Клейтона к Энни.

Энни открыла дверь.

— Привет, Клейтон!

Он помог сыну перебраться через порог и поставил на пол мешок с вещами. Мальчик бросился к ней на шею.

— Я скучал!

— А я сильнее!

Энни поцеловала малыша в макушку и чуть подкинула вверх. Когда она подняла взгляд на Люка, тот уставился на свои ботинки.

— Спасибо. Хорошего дня вам обоим.

— Спасибо, — откликнулась Энни чужим голосом и прикрыла за ним дверь.

Люк оглянулся через плечо проверить, смотрят ли Энни с Клейтоном ему вслед из окна. Никого. Как и все последние две недели. Люк покачал головой и зашагал к машине.

Пока что никто по поводу Брайана ему не звонил, и Люк в глубине души был рад этому. Да, ему хотелось, чтобы Энни осталась, и по чисто эгоистическим соображениям, однако в последнее время его тревожили и отношения у них в семье. Люк дважды обратил внимание на ее синяки: один на бедре (он увидел его, когда Энни нагнулась к Клейтону, и юбка у нее чуть задралась), а второй на плече (на ней была блузка с коротким рукавом). Конечно, она могла удариться в тренажерном зале или упасть во время пробежки…

Когда они начали появляться? Интересно, Натали что-нибудь знала? Наверное, нет. Всякий раз, когда они возвращались после ужина с семейством Гурелла, Натали восклицала: «Брайан — такой козел!» Конечно, Брайан — козел, но неужели он к тому же распускает руки?

Люк откинулся на спинку сиденья. Может, у него паранойя? Брайан — друг семьи и служит в полиции. А с другой стороны, вдруг он не ошибся? Многие ли догадывались, что его собственный отец тиранит близких?.. Нельзя оставлять Клейтона в этом доме, пока все не выяснится.

Минуту спустя Люк вновь притормозил у дома Энни. Лужайка у дома, как всегда, была аккуратно подстрижена. У обочины извилистой садовой дорожки в два ряда цвели красные и желтые тюльпаны. Цветы пылали на фоне влажной черной земли. Все выглядит таким приличным, таким благообразным… Люк заскочил на крыльцо и замолотил кулаками в дверь. Испуганная Энни выскочила на порог, к ее ногам жался Клейтон.

— А, это ты… — Она сдернула с плеча полотенце, и Люк ясно разглядел новые синяки. — Я чуть инфаркт не заработала.

— Прости, что напугал, просто я… — Надо было подумать над отговоркой, прежде чем тарабанить в дверь. И что теперь? — …Забыл тебе сказать…

— Зайдешь?

— Ненадолго. Вспомнил, что мы с Клейтоном сегодня записались к врачу.

Он прислонился к дверному косяку, стараясь не выдавать волнения. Не стоило тревожить Энни еще больше.

— Понятно. Соберу его вещи.

След из игрушек привел в гостиную — там Энни с Клейтоном проводили бо́льшую часть времени. Что ж, быстро ускользнуть не получится… Люк закрыл за собой дверь.

— Давай помогу.

Он подобрал с пола синего плюшевого медведя и коробку с фломастерами и бросил их в мешок. Энни следом закинула еще несколько игрушек. Внезапно что-то забубнило:

— Буква «А» дает звук «а», буква «А» дает звук «а»…

— Терпеть не могу эту игрушку, — проворчал Люк. Он полез в рюкзак, достал музыкальную азбуку, открыл панель сбоку и щелкнул выключателем.

— Я шесть недель билась, не знала, как она выключается! Там просто какие-то вечные батарейки! — Энни рассмеялась.

— Зато в прикольных игрушках батарейки садятся буквально через два дня. — Люк улыбнулся в ответ и впервые за две недели встретился с ней глазами.

— Да уж, просто заговор.

— Точно. Подадим на них в суд и станем миллионерами.